— Слав, ну что с тобой происходит? Расскажи. Вижу, что тебе
плохо. Я могу хоть чем-то помочь? — Вера приобняла меня за плечи.
— Да ерунда. Обычные страхи беременных.
— Я так не думаю. Но… ладно. Как захочешь рассказать, я
готова выслушать. И помочь. Без шуток, если в моих силах тебе чем-то помочь, то
я это сделаю.
— Я знаю. Спасибо. А дай-ка мне свою вату, тоже захотелось, —
улыбнулась я подруге, и потянулась за сладостью.
Так мы и сидели. Вера купила еще вату, руки у обеих липкие,
и это все совсем не гигиенично, пыль-то на них липнет, а я пальцы облизываю. Но
вкусно. Ем эту чертову вату, и будто бы даже проблем никаких нет, как в детство
окунаюсь, где из печалей только то что мама запрещает мне килограмм конфет за
раз съедать.
А затем я увидела Игната.
— Вер, подождешь меня, ладно? — я встала, и пошла навстречу
Игнату.
Он улыбнулся. Так радостно, будто у нас все по-прежнему. Лицо
разбитое, скоро еще хуже выглядеть будет — папа силу не сдерживал. Но на губах
Игната улыбка. А взгляд… не хочу смотреть. Больно.
— Я позвала тебя не затем чтобы сказать, что все забыла и мы
можем снова быть вместе.
— Я это понимаю. Не тупой. Может, в кафе?
— Меня подруга ждет, — я обернулась, и указала на Веру.
Игнат внимательно посмотрел на нее, я сцепила зубы. Мне
должно быть плевать на то, что Игнат рассматривает других, но… не плевать. До
сих пор. Какая-то проклятая любовь.
— Ну хоть одна приличная подруга у тебя есть.
— Женя тоже…
— Не начинай, — жестко перебил он. — Я бы тебе много
интересного про твою подругу рассказал, но вижу — ты все еще её любишь. И меня
ты тоже любишь. Не везет тебе, малышка, любишь ты всякое дерьмо.
— Не говори так.
— Почему?
— Потому что мне не нужно самоунижение, извинения и прочее.
Никогда всего этого не любила. Я про ребенка хочу поговорить.
Мы опустились на лавочку в тени. Игнат смотрел то на мое
лицо, то на живот. Жадно, так как я привыкла. А я… я вдруг к самой себе
презрением прониклась, я ведь скучала по этому взгляду. И по Игнату. Забыть не
могу, простить не могу, и вряд ли вообще когда-то смогу, да и не стоит, но
какая-то часть меня никогда не сможет его разлюбить. И я всегда буду скучать по
нему, томиться. А ведь нельзя так.
— Про ребенка? Слав, я уже говорил что не стану у тебя
забирать дочь. И ты её полюбишь, прекрати о глупостях думать. Я буду рядом,
постараюсь сделать все, чтобы ты меня простила, и мы будем жить вместе — ты, я
и малышка. Если честно, то я вообще приехал забрать тебя, — усмехнулся он
грустно.