Ой!
Даника подобрала подходящий земляной ком, выпрямилась, ощущая, как сыплются за ворот земляные крошки. Оглянулась неторопливо, намечая бросок.
За забором маячила долговязая фигура Даниэла Латтена, лучшего друга Алека. Что-то было неправильно. Дэн не смеялся противно, не корчил рожи и не удирал. И Алека почему-то рядом не было.
Потом она вспомнила, и земляной ком рассыпался в пальцах.
– Я не хотел, чтобы кто-то увидел, что я тебя зову, – сказал он, когда Даника подошла. – Вдруг тебе попадет…
– Это ты так зовешь? – Девушка выпростала рубаху из штанов, вытряхнула землю.
– Извини.
Даника удивилась, впервые слыша это слово от друга брата, она не знала, что мальчишка Латтен вообще знает его.
– Видел, твоя мать вернулась… Не разрешили?
– Нет. Патэ Киош все еще не вернулся, а патэ Ламан не может разрешить.
Мальчишка приуныл.
– Но он почти в порядке, я чувствую! – Она попыталась заглянуть в его глаза. Раньше Даника даже побаивалась этих чужих глаз, унаследованных им от матери…
– Да, я тож… – Он поднял взгляд.
Мир застыл. Зеленые с желтыми искрами глаза светились на загорелом лице, как драгоценные камни. Немудрено испугаться, но сейчас полудежи-полурадонич моргнул первым. Опустил глаза.
– Ладно, пойду… – старательно не глядя на нее, сказал парень. – Ночевать буду у бабушки, отец совсем заел…
Он продемонстрировал свежие синяки и крапивный ожог.
– Простоквашей намажь, – посоветовала Даника. – Давай принесу…
– Ерунда, заживет. Светлого дня тебе.
– Светлого… Погоди!
Он обернулся, и крупная редиска угодила ему в живот.
– Уй… Спасибо.
Алек не спал. Он находился в полусне, когда тело отдыхает, восстанавливая силы, а разум следит за происходящим без участия сознания. Джонатам осторожно вошел, стоило ему сделать шаг в сторону кровати, как Алек открыл глаза и уставился на него.
– Светлого дня.
– Светлого. – Джонатам покривил губы, что, видимо, долженствовало означать улыбку, Алек неуверенно пожал протянутую руку. Раньше ему не приходилось здороваться по-мужски.
Джонатам исподлобья смотрел на него.
– Ты, это… Есть хочешь?
– Хочу. Но мне еще надо… наоборот.
– Это вон там, за домом…
Джонатам помог подняться и дойти до «хитрого домика». Александр не смог бы объяснить даже самому себе, откуда у него возникла мысль, что ему надо притворяться более слабым, чем он есть. Ощущение пристального внимания не пропадало.