Люди, проектировавшие твердыню
Старика, как-то очень уж дружно отправились в мир иной по причинам,
которые даже самое тщательное расследование не сочло бы
подозрительным. То же самое касалось многих посвященных рабочих и
прочих лиц, которым было известно слишком много.
Такие вот интересные совпадения.
Из тех, кто был знаком со всеми
секретами убежища Зильбера, в живых никого не осталось. Эрик
Коулман знал, сколько межконтинентальных ракет в данный момент
стоит на боевом дежурстве в полной готовности к старту и сколько
термоядерных боеголовок несет на борту только что покинувшая
Норфолк "Питтсбург" - субмарина последнего проекта. Он даже знал,
какого цвета носки утром надел президент Соединенных Штатов, и с
кем именно его жена сегодня изменит мужу.
Коулман знал многое, но при этом
понятия не имел, сколько именно комнатушек насчитывается в
бронированном логове Старика.
В этой он точно ни разу не был. Такая
же небольшая, как и прочие закутки тесноватой капсулы, и сильно
вытянутая. Большую часть помещения занимают периферийные агрегаты
централизованной системы поддержания жизнеобеспечения, к которым
Старик сейчас присосался всеми трубками своего навороченного
кресла, в цене сравнявшегося с суперсовременным истребителем.
Эдакий механический паук, вместо лап использующий колеса.
Оставшуюся часть делили Коулман и
капсула виртуальной реальности, или, как ее изначально называли
сотрудники - индивидуальный модуль глубокого погружения. Ясное
дело, что не ширпотреб за несколько сотен, пластмассовую поделку
было бы странно встретить в таком месте. Зильбер может и равнодушен
к объему личного пространства, зато очень неравнодушен к его
начинке. Здесь он, похоже, даже слоновую кость не пожалел, а ведь
из-за драконовских природоохранных законов даже неплохо
обеспеченные граждане могут увидеть ее только в музее.
- Что скажешь,
Эрик? Нравится?
- Это не та капсула, которую вы
обычно используете. Взяли новую?
- Нет, она не новая. Она... это не
совсем то, о чем ты подумал. Перед тобой не просто капсула. Это
своего рода пульт. Личный пульт. Его сегодня протестировали, ни
малейших отклонений не выявлено. Значит, он все еще рабочий. Это я
к тому нашему разговору по поводу Ростовцева.
- Вы о последнем разговоре?
- Да. О том, когда я говорил про
некий радикальный способ окончательного решения проблемы
Ростовцева.