– Не шутишь, стало быть…
Он обходил меня кругом, ступая мягко, неслышно.
И сам себе ответил:
– Не шутишь… что ж, Зося, возражений не имею.
– Фрол Аксютович! – воскликнула женщина, тоже поднявшись. – Вы это серьезно?!
Он лишь пожал плечами, а у меня прям от сердца отлегло, преисполнилась я уверенности, что теперь-то точно поступлю.
– Вполне. Не вижу причин для отказа.
– Но она же… она же женщина!
– Айиры тоже женщины. Но воюют. И учатся. Напомнить прошлогодний выпуск? Там их четверо было.
– Исключение!
– Где одно исключение, там и другое. – Рокочущий его голос заполнял зал, и стены его темнели, будто бы не по нраву им, стеклянным да холодным, был Фрол Аксютович.
– Но… но она же…
– Вы спешите, дорогой Фрол, – сладенько пропела старушенция, которая вставать и не подумала. – Сами подумайте, какой скандал разразится… чтобы простая девка, холопка, почитай, вчерашняя…
– Я не холопка, – ответствовала я и кошель стиснула.
– Конечно, конечно… из вольных, деточка, холопам тут делать нечего…
– И не из вольных.
Отцовские грамотки я протянула Фролу Аксютовичу, в котором углядела человека серьезного да ко мне расположенного. Этакий не станет пакостить зазря.
– Интересно, – он развернул пергамент пальцем. – Весьма интересно…
– Да что там может быть интересного!
Женщина подошла и требовательно протянула руку.
– Надо же, – произнесла она спустя минуту. – А вы у нас, выходит, долусийская княжна…
– Быть того не может! – носатая Мирослава тоже вскочила, но тут же опустилась на лавку.
– Отчего не может… может… все законно. Свидетельство о браке… заключен, как и положено, в двух храмах… патент офицерский… выписка из геральдической книги… перевод, заверенный по всем правилам… и вновь выписка… гербовый договор… титул ее батюшки принят Царскою палатой, а значит, все законно.
Фрол Аксютович протянул бумаги мне.
– Это ничего не меняет, – женщина в чернобурке развернулась на пяточке. – Вам ли не знать, что в Далусии князей больше, чем собак бродячих. Любой оборванец при шпаге вам о великих предках расскажет…
– Пусть так, но и по нашим законам девушка княжна… хотя мне, признаться, едино. Мне ли вам напоминать, любезная Люциана Береславовна, что по уставу Академии все студиозусы равны?
– Еще скажите, что и вправду в это верите?
Он хмыкнул, не пойми, не то согласился, не то наоборот, но больше ничего не сказал. А Люциана Береславовна одарила меня раздраженным взглядом.