Как ни кряхтел, как ни старался мэтр, чужой колдун начал первым. Огненный шар вырвался из его рук и, переливаясь всеми оттенками красного – от мрачного багрянца до ярко-алого, – поплыл к стене. Испуганно загалдели ополченцы. Ночь Огня и Стали и безумство чародеев, которые сровняли с землей Верхний город, помнили все.
Мэтр Абрельм поспешно сменил позу. На этот раз он растопырил руки, скрючив пальцы так, словно пытался кого-нибудь сцапать. И, как оказалось, не случайно. Извилистые ленты мрака потянулись от его пальцев, рыская, будто щупальца диковинного морского зверя спрута. Говорят, в океане Бурь спруты достигают такого размера, что нападают даже на купеческие суда, обвивают борта змеевидными лапами, впиваются присосками в обшивку и утягивают на дно вместе со всем грузом и командой. Счастье, что в Ласковом море, омывающем с юга Империю, спруты вырастают не больше локтя в длину. В Камате и Уннаре их ловят и жарят в масле с чесноком.
Темные нити перехватили огненный шар на полпути. Соткались в сетку, приняли его, погасив скорость полета, обхватили словно верша и потянули вниз, на головы своих же солдат.
Чужой колдун сопротивлялся отчаянно. Совершал пассы руками, приподнимался на цыпочки. Сеть неумолимо прижимала его оружие к земле.
– Ай, молодец, мэтр! – выкрикнул кто-то, довольно взвизгнув.
– Наша берет, наша! – откликнулся басовитый голос.
– Так им, так им, мэтр!
– Дави его, кошкина сына!
Гуран, ликуя в душе, одернул подчиненных:
– За пехотой глядите! Алебарды не бросать! – и выглянул из-за зубца. Наемники Лесного Кота обращали гораздо меньше внимания на магический поединок. Карабкались по лестницам, которых оказалось приставлено на этом участке шесть штук. – Лестницы отталкивай!
«А есть ли чародеи на других участках атаки? Или только нам такая честь досталась? – подумал молодой человек. – Должно быть, у нас главное направление, а там штурмуют, чтобы головы нам задурить… А мэтр, и правда, молодец. Справляется потихоньку. Только слишком уж потихоньку…»
Гуран повернулся к волшебнику, желая если не поддержать чем-нибудь, то хотя бы подбодрить, и похолодел. Абрельм едва стоял на ногах. Нет, руками он по прежнему «давил» чужое колдовство, но ноги его уже подкашивались, а взгляд остекленел – вот-вот свалится без чувств.
– Ты что, мэтр?! – Вельсгундец кинулся к нему, подхватывая под мышки.