Независимость объявили? Свободы возжелали?
Ну-ну…
Год-другой, может, и выдержат без помощи Аксамалы. Гоблана ведь одна из самых бедных провинций. Лес, посконь, воск, железная руда, пушнина – белки, куницы, лесные коты. Пахотных земель мало, да и погода местных хлебопашцев не балует – то всходы замерзнут, то дожди во время жатвы польют – пшеница с рожью сгниют на корню.
Хотя, все в руке Триединого. Поживем – увидим. Вдруг удастся сохранить независимость?
А вот и гостиница. Вырезанная из широкой доски и раскрашенная яркими красками полосатая щука оскалила зубастую пасть. Захочешь – не пройдешь мимо.
Мастер и не собирался проходить. Напротив, он толкнул дверь, в один миг окунувшись в облако кухонных ароматов. А ведь недурно пахнет, три тысячи огненных демонов! Жареная баранина с тмином. Яблочный пирог. Какая-то рыба с острой приправой – черный и красный перец, кориандр, базилик, мускатный орех, еще что-то неуловимо знакомое… Сыщик постоял, давая глазам привыкнуть к слабому освещению масляных каганцов.
– Господин приезжий? Господин желает перекусить? А может быть, комнату на ночь?
Перед ним застыл хозяин гостиницы – вряд ли столь почтенного возраста человек мог быть наемным работником. Седенькие волосы призрачным ореолом взметнулись вокруг розовой блестящей лысины, лицо сморщенное, как печеное яблоко, но глаза цепкие, внимательные.
– Может быть, – кивнул Мастер. – Может быть… Но не сейчас. Позже. Скажите мне, почтеннейший фра…
– Фра Таббас, с вашего позволения.
– Почтеннейший фра Таббас, скажите мне, пожалуйста, не остановился ли в вашей гостинице известный капитан из Аксамалы, владелец когга «Пламя заката», фра Дуллио?
Взгляд хозяина метнулся вправо-влево… Какие тут все пуганые! Их что, независимость уже довела?
Сидящий за столом у окна толстяк отложил ложку, поднялся:
– А что у вас за дело к фра Дуллио?
«Вот ты какой… – подумал Мастер. – Интересно, ты завербованный дель Гуэллой или ни сном, ни духом о его предательстве? Впрочем, откуда простому купцу знать в лицо главу аксамалианского тайного сыска? Его не каждый заседатель магистрата или Совета жрецов в лицо знает».
– Я из Аксамалы. Проездом… – начал сыщик излагать, придумывая на ходу повод, который позволил бы ему увлечь Дуллио прочь от любопытных глаз, поболтать о том, о сем.