Кэзгерул махнул рукой:
– Езжай, Хуридэн. Да смотрите там, действуйте побыстрее.
Не скрывая радости, парень живо заворотил лошадь и быстро поскакал в обратную сторону, поднимая из-под копыт столб густой желто-коричневой пыли. Оставшиеся вдвоем Кэзгерул с Баурджином еще раз внимательно посмотрели на небо и разом вздохнули. Баурджин улыбнулся:
– Что ж, едем. Может быть, еще и успеем.
Пустив лошадей мелкой приемистой рысью, парни приникли к гривам. Лошади неслись, словно выпущенные из тугого лука стрелы, оставляя позади поднятую копытами пыль. А впереди расстилалась каменистая степь, а еще дальше – желтые пески пустыни. И черное облако! Которое постепенно – нет, уже очень даже заметно – нарастало. Ребята переглянулись – успеем ли? И оба разом кивнули – успеем.
Вырвавшийся чуть вперед Кэзгерул Красный Пояс вдруг на скаку обернулся, радостно махнув рукою вперед. Да Баурджин и сам уже заметил дымящийся столб пыли, поднятый копытами чужих лошадей.
– Вон они! – дождавшись напарника, кивнул Кэзгерул. – Ничего и не четверо – всего трое.
– Думаешь, это воры?
– А кто же? Кому тут еще быть?
Баурджин замялся:
– Ну, может, охотники.
– Они не поскакали бы в пустыню. Тем более – сейчас, – резонно заметил Кэзгерул. – Видать, опасаются погони.
Дубов вдруг подумал – а что они будут делать вот сейчас, совсем скоро, когда наконец нагонят этих самых воров? Инстинкт кочевника Баурджина подсказывал, что те, кто крадет скот – не люди, а самые гнусные твари, все всяких сомнений, достойные смерти. А Кэзгерул, говорят, хорошо стреляет…
– Кэзгерул, ты сможешь достать их стрелою?!
– Конечно, – парень сузил глаза, – напрасно ты спрашиваешь.
Баурждин покачал головой:
– Я не о том… А что, если это не воры, а честные люди? Тогда что же – мы убьем невинных? Нехорошо. К тому ж из-за этого может начаться война. Вот что, сделаем-ка так – я поеду дальше один, остановлю их, поговорю, а ты спрячься вон хоть за этой штуковиной, – юноша кивнул на сложенный из круглых камней столб с идолом какого-то неизвестного бога. – Спрячься и жди. Если я два раза махну рукой, вот так… – Баурджин показал, – стреляй, не раздумывая. В меня только смотри не попади.
– Обижаешь!
– Шучу!
Улыбнувшись напарнику, Баурджин бросил лошадь вперед. Мало того, закричал, махая рукою:
– Эгей, эй! Постойте! Да, постойте же, говорю…