Энциклопедия Брокгауза и Ефрона, 1892 г.
Возможность украсть создает вора.
ФРЭНСИС БЭКОН, английский мыслитель
Ни один народ никогда, ни в какие времена не мог бы изначально относиться к самому себе как к вороватому и нечестному. Иначе он просто не мог бы совершить решительно ничего не то что великого, а даже самого обыденного повседневно-бытового.
Как практически во всех случаях, генезис и этого мифа восходит к описаниям иностранцев: уже знакомых нам путешественников XVI–XVII веков.
«…Они очень наклонны ко злу, легко лгут и воруют», – сообщал Барберини[7].
«Они отличаются лживым характером… Москвичи считаются хитрее и лживее всех остальных русских…» – уверенно пишет Герберштейн[8]. Естественно, нет смысла спрашивать, где именно и у кого «считается», что москвичи хитрее и лживее остальных русских. Так же бессмысленно уточнять, хитрее ли русские, чем немцы или, скажем, датчане.
Определенность в вопрос вносят Штаден, немец, ставший опричником, и Ульфельд, посланник Датского королевства в Московии (XVI в.).
Штаден полагает, что купцы и деловые люди Московии «все время лгут и очень легко обманывают», что им нельзя давать в долг – не вернут, а всякие оставшиеся на миг без присмотра ценности непременно будут разворованы.
После этого наш честный и глубоко порядочный Штаден тут же живописует, как он присваивает общее состояние нескольких партнеров по торговле и незаконно скрывается из Московии[9].
Да и появляется Штаден в Московии, наплетя с три короба московитским чиновникам о своих великих ратных делах и о своей политической «значимости» при «лучших европейских дворах». Московиты, раскрыв рты, верили во все сказанное, вызывая у Штадена отвратительную усмешечку столичного люмпена, потешающегося над доверчивостью провинциальных «лохов».
Ульфельд рассказывает, как его обокрали в Риге – тогда городе, вообще-то, сугубо немецком. В Риге не то что русских в помине не было, даже местных – латышей, точнее, латгалов, ливов и пр. «сельское мужичье» просто на порог не пускали. Это не мешает Ульфельду сделать вывод, что «эти русские» (Оh, those Russians! – будут из века в век с тех пор повторять иностранцы) «хитры, лукавы, упрямы, невоздержанны, сопротивляющиеся и гнусны, развращенные, не говоря бесстыдные, ко всякому злу склонные, употребляющие вместо рассуждения насилие…»