– Номер счета?! – Я часто-часто заморгал. – Вы смогли положить такую сумму на обезличенный счет?
– А вы сомневаетесь в наших возможностях? – парировал капитан.
Я взвесил часики на ладони и крепко призадумался. Полторы тысячи аванса – это уже не игрушки. Блеф? Да нет, какой им смысл? Прекрасно знают – если нет никакого счета, значит, я сразу соскакиваю и больше на их звонки не реагирую. Если деньги есть – я тут же их изымаю и растворяю на собственных счетах, чтоб уж не отобрали… И сбегать мне не резон – за такой куш из-под земли достанут, яйца отрежут и заставят их сожрать.
– Ну, так что? – нетерпеливо проговорил капитан.
«Они летят не за покойниками, – в этом я уже не сомневался. – На «Ледяном громе» было нечто такое, что не потеряло в цене даже сейчас, спустя почти десятилетие. Какой-то груз… Впрочем, это меня уже не касается…»
– Я беру ваш аванс, господа гробовщики. Ваша траурная процессия состоится.
– И что дальше?
– Через две недели, говорите, старт? Значит, через два дня у меня должны быть все данные на ваш катер – имущественные документы, технический паспорт, сертификат безопасности и все остальное, сами знаете. Во-вторых, мне нужен список экипажа. И не просто список, а полные кадровые файлы, вплоть до анализов мочи. И последнее – приготовьтесь, что будут еще кое-какие расходы. Но небольшие, – и я вальяжно улыбнулся.
– А когда мы получим полетный план? – забеспокоился человек-медведь.
– Разумеется, когда окажемся на нуль-терминале. В обмен на остальную сумму.
– Вы гарантируете, что его подпишут? – прищурился капитан.
– Я гарантирую, что вы уйдете на Дору, и никто об этом не узнает. Ну, почти никто. И вот еще: вы хоть догадались соскоблить со своей посудины армейскую символику?
Капитан коротко посмотрел на своего приятеля. Тот озабоченно наморщил лоб, потом сказал:
– Проверю лично.
Когда я уходил, он окликнул меня:
– Эй, постой. Я все хочу спросить: Грач – это у тебя фамилия или типа клички?
Я обернулся, на мгновение задумавшись.
– Ни то и ни другое. Грач – это судьба.
Орбита Плутона,
нуль-терминал «Плутон»
10 ноября, 3-я смена
Я посмотрел в зеркало и кисло себе улыбнулся. Ничего не поделаешь, плохо переношу невесомость. Три дня в громыхающем, вонючем, насквозь промерзшем космическом ведре типа «резистор», да еще и в невесомости – это, скажу я вам, аттракцион на любителя. Больше всего добивал холодный сортир. Иногда казалось, что дерьмо замерзнет, не долетев до цели.