Среди сюжетов, которые Дюма счел необходимым поместить в своих путевых впечатлениях о России, есть и запомнившаяся ему встреча с писателем Дмитрием Васильевичем Григоровичем, другом Кушелева-Безбородко.
Однажды Григорович остался ночевать в доме графа, его комната оказалась рядом с комнатой Дюма, дверь между ними была открыта и соседи, почувствовавшие друг к другу большую симпатию, решили на следующий день отправиться на колесном пароходе в Петергоф. Дюма считал Григоровича прозаиком, равным Тургеневу и Толстому, к тому же Дмитрий Васильевич говорил по-французски, как истый парижанин. Новые друзья встали рано, в восемь часов уже подъехали к пристани на Неве, а в одиннадцать – пришвартовались к дебаркадеру Петергофа. Позавтракав в ресторане «Самсон» и оставшись совершенно голодными, недовольными поданными им блюдами, Дюма и Григорович пошли осматривать Петергоф – «наполовину Виндзор, наполовину Версаль». Они объехали Петергоф, полюбовались фонтанами, Большим Дворцом, островами – Царицыным и княгини Марии, статуями, Бельведером и террасой Монплезира, после чего Григорович предложил поехать к своим друзьям Панаевым, дача которых была поблизости, и там должны были находиться, кроме хозяев, и другие русские литераторы.
«В Санкт-Петербурге, – писал Дюма, – выходят в свет только четыре журнала, вызывающие сенсацию своим появлением. Отведем главное место „Современнику“, он его заслуживает. Директором и редактором „Современника“ являются господа Панаев и Некрасов».
К этим-то верным друзьям, исповедующим одни и те же политические и литературные взгляды, более того, живущим зимой в Петербурге, а летом – на даче, но всегда – в одной квартире и в одном доме, – и поехали теперь Дюма и Григорович.
В это лето они сняли дачу возле деревни Мартышкино, между Петергофом и Ораниенбаумом. Дюма и Григорович угодили к обеду, который супруги Панаевы, Некрасов и еще четверо их друзей устроили на полянке возле дачи. Увидев подъезжавших, все они радостно закричали и бросились навстречу к новым гостям.
Лишь Некрасов был сдержан и немного смущен тем, что не говорит по-французски. Муж и жена Панаевы сразу же очень понравились Дюма, впрочем, он видел, что и им он тоже сильно понравился. Что же касается Некрасова, то Дюма удостоил его такой характеристики: «Я слышал от многих, что Некрасов не только великий поэт, но и поэт, гений которого отвечает на запросы времени».