«…который мне совершенно не нужен!» — добавила она мысленно.
Договорившись о времени – медиковедьма готова была нас принять
хоть в шесть утра, но я настояла на восьми, мне ещё Тобби на работу
провожать – я призвала Данко, и мы переместились домой.
Посмотрев на довольного Сева и не менее довольного домовика, я
заявила, что настало время придумать, где Данко будет жить.
— У меня в комнате много места! — сразу заявил сын.
— На подоконнике, что ли? — не согласилась я. — Нет, уж,
пойдёмте-ка посмотрим, что у нас на чердаке. И ещё, Данко, ты не
мог бы не показываться на глаза моему мужу? Он не волшебник, но мы
с Северусом его очень любим. Понимаешь?
Эльф серьёзно заверил, что всё понимает. И мы отправились
обследовать чердак.
Вот до чего у меня руки до сих пор не дошли. Может потому, что
вход на чердак был завешен ковром? Я просто забыла о его
наличии.
Откинув ковёр, я увидела, что дверь на чердак запирается на
ключ, который торчал в замочной скважине. Мальчишки с любопытством
следили за моими действиями. Н-да, я ведь даже не знаю, сколько
Данко лет, надо будет расспросить — но это потом, когда
обживётся.
Чердак проходил над всем домом, и был просторным, но очень
пыльным. И старой мебели, да всякого тряпья тут хватало. Кстати,
тут же я увидела сломанную детскую кровать. У Сева-то уже
нормального размера стоит, а эта Данко была бы в самый раз, даже
чуть больше. С помощью простого «Репаро» кровать удалось
восстановить.
— Я и сам могу, если позволите, — робко сказал Данко.
Судя по просиявшему взгляду, ему очень понравилась идея жить на
чердаке.
— Ну, давай, Данко! Сделай, как тебе нравится, — разрешила я,
когда он указал на развалившийся книжный шкаф и спросил, можно ли
его использовать. — А можно нам посмотреть?
Данко кивнул и сначала стал пропадать и появляться в разных
частях чердака. Мы с Севом наблюдали с интересом. Я только
удерживала сыночка на месте, чтоб не мешал. Наконец Данко замер и
стал щелкать пальцами. При каждом щелчке что-то происходило.
Исчезла вся пыль с чердака. Кроватка живо перенеслась в уголок,
туда же переместился книжный шкаф, вытянувшийся вверх. Кроватка
оказалась словно в нише. Старый матрасик нашёлся тоже. Мгновенно
став абсолютно чистым, он приземлился на кровать. Поверх легло
постельное бельё невиданной белизны, подушка, взбившаяся
самостоятельно во время полёта, и рваное лоскутное одеяло, ставшее
в полёте вполне целым. Старый сундук стал выше и тоньше,
превратившись в милую прикроватную тумбу. Обрезок ковра лёг перед
кроваткой на пол, причём все края оказались обработанными.
Последним штрихом оказался балдахин. Несколько разных тряпок прямо
у нас на глазах разошлись по швам и соединились в большое полотно.
Оно подлетело в угол с кроватью и превратилось в лоскутный
балдахин, разделившись надвое. Каждая сторона была перехвачена
посередине двумя шарфиками, открывая очень уютную кроватку. Я так
поняла, что идея лоскутного балдахина пришла в голову Данко от вида
лоскутного одеяла. Потому что и то и другое смотрелось теперь очень
гармонично и забавно. Настоящий детский уголок из сказки.
Оставшаяся рухлядь одним махом переместилась в другой угол чердака,
скомпоновалась. Взлетели все оставшиеся тряпки, составив ещё одно
лоскутное полотно, но гораздо большего размера. Полотно опустилось
на рухлядь, и словно прикипело по краям, создав очень симпатичный
мебельный чехол. Казалось, что под чехлом прячется большой комод и
несколько табуретов. Теперь на чердаке можно было танцы устраивать.
Чисто выскобленный деревянный пол, столбики, лишившиеся заусенцев,
гладкие, словно отполированные. Даже уходить отсюда не
хотелось.