— Ну, я тем более в таких вещах мало смыслю, — вздохнула она. И
зевнула. — Давай спать?
И вдруг погладила себя по животу, и лицо её озарила нежная
улыбка:
— И ты маленький, — прошептала Элен, — будешь самым любимым,
даже если сквиб!
Я вернулась к себе в кровать, глаза слипались, и словно тяжкий
груз с плеч свалился.
Зелье у меня с лёгким снотворным эффектом. Нашла рецепт в одной
из книжек прежней Эйлин. Часа на три здорового сна хватает. И
гораздо полезнее, чем зелье сна без сновидений.
— Какая малая цена, чтобы стать магом, — пробормотала сонная
Элен.
Я так не считала, но возражать и не подумала.
***
— Всем пока! — Элен в умело наведённом и незаметном для
неопытного глаза макияже сияла, как новенький галеон. Мне пришлось
битых полчаса убеждать её, что выглядит она прекрасно, и нет, глаза
совсем не красные, а очень даже красивые.
— Иди поцелую, бессовестная девчонка! — Береника расцеловала её
в обе щеки, несмотря на протесты. — А это что? Поппи!
Мы стояли на красивом резном крыльце, собираясь отбывать в
разные стороны.
— Обычная шишка! Об тумбу стукнулась, — Элен попыталась снова
замаскировать её чёлкой.
— Горюшко! — Поппи аккуратно взмахнула палочкой, что-то
пробормотав.
— Ой, больно!
— Сразу бы сказала, я бы мазью смазала. А так — поболит минут
двадцать. Будешь знать, как скрывать от меня! Ну вот, зато ничего
уже нет. Дай, я тебя тоже поцелую!
— Поппи!
Медиковедьма, смеясь, всё же расцеловала её, и, судя по всему,
Элен вовсе не была против. Смотрела на всех с обожанием. И,
наверное, уже прикидывала, как всех удивит очень скоро. Хотелось
верить, что продержится хотя бы неделю.
— Эль, — ко мне она сама подошла и крепко обняла. — Я так рада
была с тобой познакомиться! Ты пиши, если что! Адрес мамин, Поппи
знает.
А на ухо шепнула:
— Спасибо! В четверг!
Отступив от меня, махнула всем рукой, с зажатым в ней
жёлудем.
Обязательно спрошу, где берут, и как понимают, какой — от
чего.
— Пока всем! Увидимся!
Миг — и исчезла.
Береника и Поппи резко развернулись ко мне.
— Что? — пришлось отшагнуть назад и прижаться к двери. Очень уж
суровыми стали их лица.
— Это ты нам скажи! Как она? Выплакалась? — Поппи смотрела с
надеждой и беспокойством, а вот Берри кусала губы, и, кажется, сама
была готова разреветься. А ведь такая сильная женщина на вид.
— Она же сказала, что сама, — пробормотала я, судорожно
вспоминая, обещала ли я Элен молчать о её слезах, или только о
магии.