Неплохо бы для начала разобраться, что к чему, но знать, что за
тебя цепляется голодное маленькое существо и ничего не делать, это
не по мне. Найти кухню стало первой задачей. Пробираясь через
захламленную комнату, едва не споткнулась о сломанный стул,
валяющийся прямо посреди коридора. Малыш прижался сильнее, обхватив
меня за шею тонкими ручками.
— Папа скоро придёт? – спросил с затаенным страхом.
И тут у меня в голове щёлкнуло – он говорит не по-русски, а я
почему-то его понимаю. Английский – поняла с облегчением. Было бы
хуже, окажись ребенок испанцем, например. А так худо-бедно могу
понять и даже поговорить.
Как раз нашлась кухня. Первое впечатление – большая. В моей
квартирке, где после свадьбы подруги, я осталась одна, это
помещение куда как меньше. Второе впечатление – что за свиньи тут
живут?!
Переполненное мусорное ведро издавало отвратительный запах.
Пустые бутылки и пивные банки раскиданы повсюду, стол заставлен
грязной посудой, какими-то объедками, даже старые картофельные
очистки красовались среди пустых консервных банок и поросших
плесенью кастрюль.
Зря я свет включила. Или не зря?
— Малыш, посиди тут, я что-нибудь сготовлю поесть.
Усадила его на более-менее целый стул.
— Я не малыш, — прошептал ребёнок как-то очень серьёзно. – Я
Севеус.
— Как ты сказал? – я боялась, что неправильно поняла. – Северус?
А можешь сказать своё полное имя?
О Боже! О чём я прошу ребёнка?
— Севелус Снейп, — услышала я и без сил опустилась на стул
напротив. Ножка подо мной подогнулась, и я грохнулась на пол.
Сбылась мечта идиотки! Вместо чудесного отпуска, я попала в
сказку. В страшную, надо сказать. Интересно только, в канон, или в
какой-нибудь фанфик? Если Северус Снейп называет меня мамой, то
получается — я теперь Эйлин Снейп, и тот мерзавец – мой муж,
Тобиас?
Наскоро успокоив вскочившего малыша, всполошившегося от моего
падения, я бросилась к маленькому зеркалу над раковиной, а после
осмотра лица, оглядела, наконец, свою фигуру. А что – сбылась ещё
одна мечта, я теперь худая и высокого роста. Лицо бледноватое, даже
изможденное, волосы в жутком состоянии, синяк, опять-таки,
наливается. И кажется, это совершенно не шутки.
— Похоже, теперь это моя жизнь, — проговорила едва слышно.
Обернулась – ребёнок смотрит со страхом. Что он прочёл на моём
лице? Улыбнулась бодро и подмигнула: