— А ты волновалась? Ну, когда заглянула ночью и не застала меня,
— отставив чашечку с выражением довольного кота, вопросом ответил я
на вопрос малинововолосой главы Клуба Рукоделия, тем самым,
принимая «подачу» и отбивая назад, под тут же переведенными на мою
собеседницу взглядами «зрителей» нашего, можно сказать, спортивного
состязания.
— Я, как глава клуба, волнуюсь о всех его членах, — услышал я
спокойный и с достоинством ответ студентки Видской. Вот только
последнее было произнесено с небольшой запинкой, вдруг покрасневшей
от осознания неоднозначности сказанного в данном контексте, девушки
с глазами удивительного цвета индиго.
— И я это очень ценю, Лу, — с теплотой и говорящим взглядом
ответил я той, кто, конечно же, не Ира, но где наша не пропадала.
Вот только удивил при этом, похоже, не только её, так как в опять
прикованных ко мне взглядах присутствующей тут за столом всей
Первой Десятки клуба читалось сейчас от... Да всё, что угодно там
читалось! Дарская, вон, так и вовсе словно бы готова глаза начать
тереть, чтоб убедиться: не спит ли.
— А на меня так никто не смотрит, — тяжело вздохнув, прервала
затянувшееся неловкое молчание накручивающая на палец алый локон
ореховоглазая Мимин, то бишь студентка Верхская.
— Ну так ты, Мими, почаще липни к его сестре. Угу, у него же на
глазах причём, — сверкнув на ту своими ярко-голубыми глазами,
мрачно заявила определенно уже разобравшаяся, так сказать, со
статусом бодрствования Молин, которая стдентка Дарская, чьи
тёмно-голубые волосы сегодня были распущены, а не в традиционном
высоком хвосте.
— Так наш проказник Плут и на сестренку что-то в последнее время
поглядывает... не по братски, — всё с той же обреченной интонацией
отмахнулась от любительницы платьев, с подбором которых традиционно
испытывает трудности, не прекращающая своё занятие аловолоска, чьи
длинные, но традиционно собранные в объёмную прическу вьющиеся
локоны вовсе не нуждались в подкручивании, пусть даже и
пальцем.
Вот же ж, как бы я не шифровался, но моё отношение к Женечке,
которая здесь вовсе не рыжая и янтарноглазая, а платиноволосая
среброглазка, да ещё и, блин, играет роль моей сестры Милиз —
похоже, является секретом Полишинеля. Правда, и сама студентка
Польская очень быстро перестала удивляться вдруг изменившемуся
моему к ней отношению, приняв его как нечто, чего... не то чтобы
давно ждала, а словно бы была готова, явно всё для себя уже заранее
решив. Ну и давно бы уже спала в моей постели, причем по
собственной инициативе, если бы я, как и сказала Лулиз, почти
каждую ночь с момента возвращения из карательной экспедиции в
Рьянодайское баронство не проводил вне стен Академии, а то и за
пределами Краснограда, летая на обустройство схронов.