— Я вот, ёп... кому-то как отрежу эту самую десницу, бл... Куда
поехали? Имею ввиду, отряд этой вот... Скорохолмской! — вскипал я,
почему-то ощущая во всей этой истории не глупое транжирство, из-за
неумения верно использовать всё ещё грозную магию, пусть и в новых
уже условиях, а предательство и слив.
— К усадьбе в Ве́тличах, что под Скорогра́дом, — просветил меня
старик, подтверждая нехорошие подозрения.
— Погодь, графиня Скорохолмская — это ж глава Дома Ско́ричей,
ведь так? — наконец ухватился я за суть.
— Верно, — заиграв желваками, ответствовал Кодс.
— А куда ж Вольнорецкая смотрит, когда Королевство в огне, а её
кадры растягивают для решения, очевидно, внутриклановых дел, да ещё
и чужого Дома? — задал я вопрос, об ответе на который
догадывался.
— Её сиятельство — десять дней назад казнили на площади в
мятежном Большеграде, — темнея лицом проскрежетал мужчина, поведав
о нашем сюзерене, а затем удивил слезами. — Нет теперь ни
Бо́льшичей, ни Си́льничей, ни вот... Вольничей почти.
— Хренасе, у вас тут движ, — смутился я от переживаний
расчувствовавшегося старика. — Значит так, Кодс, на правах брата
баронессы беру командование на себя. Слушай мой приказ: собирай
всех, кто остался от Вольнопольских. Эмигрируем, к херам, отсюда в
Империю. Завтра же! Если Ижэн цела, то к рассвету, в крайнем случае
завтра к закату, привезу её. Всё, исполнять!
— Слушаюсь, ваша милость, — приободрился старый солдат и, чуть
замявшись, всё же добавил. — Спаси нашу девочку, пришлый,
прошу.
— Замётано, старик. Главное, людей всех собери. Имущество берите
только то, что представляет магическую или, не знаю, сакральную
ценность. Золота у меня в достатке, чтоб скупить всех с потрохами,
поэтому всякий хлам не тащите с собой. Понял ли меня?
— Сделаем.
— Давай, — сказав это, я покрылся маскировкой и тут же
прозрачной фигурой взмыл в небо, тем самым добавляя уверенности
теперь вновь обретшему смысл жизни слуге, однажды заменившему отца
своей госпоже.
А когда был уже высоко, громко подумал:
— Спасибо, Ми, — поблагодарил я ту, кто безропотно позволяет мне
вытворять такие вот фокусы средь бела дня.
— Я, конечно, иду тебе на встречу, Золин, но это ведь не значит,
что по первому же твоему слову я теперь обязана «стелс»
организовывать, чтобы ты, вообще более не утруждая себя, постоянно
под невидимостью везде шнырял, — несколько обиженно заявила мне
летящая рядом на облаке розововолоска, почему-то со старательно
скрываемыми под очками-консервами до красноты натёртыми глазами,
словно всю ночь не спала, пока лила слёзы из-за разбитого
сердца.