— Если бы, — саркастично фыркнула соблазнительно потянувшаяся за
бокалом негодница, но продолжила. — Постепенно нарастающая боль
постигнет ослушника. Уж больно мерзкий ритуал покорности где-то
сумели найти или, не знаю, выторговать у Мудрецов предки. Да и
клятва Вольнорецким, а по сути артефакту подстраховавшейся таким
вот образом бывшей Бхукве Ро, была дана вовсе не от лица баронессы,
приведя к присяге её преемников, не важно как титулованных и даже
не обязательно Вольнопольских. Ведь тот проклятый ритуал обязал к
служению всех тех, кто не намерен отказываться от имени
«Кватрибвонгвази Квулимэнра Кимбра»! Потому артефакту без разницы
чью верность своему хозяину блюсти: будь то когда-то Лиленгва́мби,
ставшая Лиле́н Вольнопольской, есть это Ижэногва(ткнув в себя) или
будет, например, Вило-га(указав на меня). Также не существенно:
приписано ли в конце, возникшее уже после, «дуз Вольнополье». Ну
или, пожелай мы, как ты и сказал, схитрить: дуз Вольногорье, дуз
Скоророща, дуз Сильноречье или дуз «что угодно». Главное условие
для перехода обязательств по клятве на следующего носителя имени —
именно сохранение им этого самого древнего имени, откажись
очередной глава рода хоть на одно поколение от которого, и все
последующие главы утратят право на него.
— Тю! Да сдалось тебе это малопонятное окружающим и бесполезное
нынче словосочетание из древности в «паспорте»?!! — охренел я, если
честно, только было поняв и приняв мотивы Ижэн так рисковать собой,
да и всеми брошенными ею на произвол судьбы людьми рода, который
рисковал в итоге остаться насчитывающим лишь пару студентов
Имперской Академии, но теперь вот, услышав подробности, я снова
негодовал и даже недоумевал.
— Тебе не понять, пришлый, — пожалуй, ВСЁ сказала этим продукт
своего времени и общества, сверкнув огромными фиолетовыми глазами и
укорив меня безукоризненной осанкой.
Ну и правда, чего я со своим уставом-то лезу? Это для меня
«честь» — что-то из кино про мушкетёров, а тут за неё могут и
голову... как сложить, так и снять. Да и, в конце концов, я могу
просто чего-то не знать, а Ижэн не быть до конца откровенной со
мной.
— Ладно, прости, — примирительно поднял я руки. — Давай так,
уничтожим эту штуку чуть позже, а то я хочу её поизуча...
— Нет! — тут же прервали меня не терпящим возражения тоном. — Я
не выпущу это из рук и уничтожу сейчас же.