Почему бомбометание вышло замысловатым? Ну-у... скажем так, мало
того что с высоты плюс-минус сотни метров скидывать бомбы такого
калибра — это уже весьма нетривиальный способ раскрасить свою,
очевидно, надоевшую жизнь весьма яркими впечатлениями, так ещё ж и
приходилось в момент бомбосброса на миг выходить из сценария
Конструктор, который, как мы помним, пусть и позволяет летать, но
вот к смертоубийству НПСов относится крайне негативно. Вот и вышло,
что, набрав высоту, прицелившись и отпустив наконец эту уже
остопи... осточертевшую тяжеленную хреновину из своих объятий, я
тут же стремительно отлетал, чтоб не поджечь себе то самое место в
нижней полусфере, так сказать. В момент же контакта моего
гостинчика с землей я на несколько секунд делал «выкл», дабы
ощутить все прелести свободного падения под аккомпанемент жутко
громкого и столь, увы, недалёкого взрыва со всеми сопутствующими
ему... если бы только впечатляющими, но вполне ж себе и поражающими
факторами! Потом сразу «вкл», набор высоты, проверка штанов на
сухость да шкуры на целостность, а то моить там ногу каку оторвало
случайно пролетавшим мимо куском сталистого чугуна. Резерв-то пуст,
и защитная пряжка не работает. Ну а затем снова «на базу», за
следующей бомбой, дабы всё повторить, пока здравый смысл не успел
взять верх над ошеломлением с куражом и не побудил ступором или
тремором, уж не знаю, воевать менее экстравагантно и
безрассудно.
Эт ещё хорошо, что на третьем заходе я вспомнил-таки про
инвентарь(рука-лицо) и далее уже в нём таскал бомбы на высоту.
В конце концов, как и говорил, подлый враг был повержен, шальной
я — чествован и расцелован, приободрившийся наш караван — продолжил
следование. Всё.
— Пора на занятия, — вырвала меня из воспоминаний Кокот,
традиционной уже фразой завершая завтрак Первой Десятки Клуба
Рукоделия.
— Пора, — встав, целеустремленно поковылял я на своей типа
деревянной ноге грызть гранит науки, с неудовольствием и даже
некоторым раздражением поглядывая вниз, на эту вот порядком
надоевшую уже конспирацию.
****
В тот же момент, чуть позади студента Плута.
— Это что, была Ночная Лавань? — повернула хмурое лицо к
смешливой Мимин прямолинейная Молин.
— Она самая, — вместо расхохотавшейся аловолоски ответила тяжело
вздохнувшая Лери. А затем, словно из рекламного буклета,
продекламировала. — Устойчивый дивный запах самого нежнейшего
цветка, произрастающего исключительно на склонах близ Ру́бска.
Всего за 999 Серебряных вы можете приобрести этот изысканнейший
аромат самого благородного цветка с нотками пряностей из Колоний,
не рискуя смыть его или перебить иными духа́ми в первые пять дней
после нанесения. Род Леворубских гарантирует качество. Вот только,
помимо самой Лавани и пикантных Кори́зы с Цитруни́дом, там
отчетливо улавливался ещё и Розиви́с с... какой-то их(всхлипнув)
секретной добавкой для стойкости.