Он схватил мел и стремительно вывел
три буквы: «В», «И», и «М».
— Воины, Инженеры и Маги – вот три
силы, которые являются основной нашего государства.
Новый росчерк мела, от скрежета
которого у меня свело скулы, и на доске появляются ещё три буквы:
«Р», «Д», «К».
— Роды, Дворянские кланы, Князь – вот
кто держит власть в своих руках!
— А как же гильдии? — не утерпел
Филипп.
— Гильдии? — историк посмотрел на
толстячка как на какое-то насекомое. — Слишком незначительны. Так
же, как и Торговый союз, и Братство, и ещё с десяток цеховых
объединений. Да, там крутятся большие деньги, но большая часть
уходит в качестве налогов княжеству.
Светозар нахмурился, восстанавливая
ход своих мыслей.
— Так вот, судари, — он посмотрел на
доску так, будто там содержался ответ на главный вопрос вселенной,
— мало кто задумывается об исторических процессах, но в них скрыта
истина! История циклична и…
Светозар ещё что-то с жаром говорил,
восхваляя свой предмет, а я смотрел в нарисованный на доске круг и
пытался поймать ускользающую мысль.
Три пути развития, три, скажем так,
института власти, гильдии, с десяток организаций и сколько-то там
княжеств. Возникает закономерный вопрос: кто главная лягушка в этом
муравейнике?
— Быть может, — слова Светозара и его
прожигающий насквозь взгляд вырвали меня из размышлений, — из
вашего класса будет толк.
Он не мигая смотрел на меня, и я в
очередной раз почувствовал себя не в своей тарелке. Неужели я
произнёс свой вопрос вслух?
— Кто-нибудь просветит Михаила?
Точно, задумался и пробормотал
вслух.
— В княжестве нет никого выше, чем
князь, — послышался спокойный голос Ги’Дэрека.
— Кроме другого князя, — с каким-то
вызовом произнёс Прокудин-Горский, а я, кажется, понял, отчего его
семья находится в опале.
— Наш главнее! — прогудел Мирон.
— Это у нас он наш, — не согласился
то ли Безухов, то ли Толстой. — А в соседнем княжестве свой
главнее!
— Опасные вопросы поднимаете,
Светозар Иванович, — неожиданно заметил Уваров. — Княжеские
отношения – не нашего ума дело.
— Именно! — историк аж просиял от
счастья. — Подобные вопросы не приветствуются в нашем государстве.
И княжеская гимназия – практически единственное место, где мы будем
поднимать этот вопрос.
— И революционные кружки, — едва
слышно шепнул Филипп, но его услышал весь класс.