— Все, — сказала я, сделав последний стежок, — Я пошла.
— Куда это? — поинтересовался парень.
И вид у него был такой, что я сразу поняла: никуда меня сейчас не отпустят.
— К себе, — неуверенно ответила я. — Восстановительно-ремонтные работы я закончила, по уговору могу идти.
— По уговору, — ехидно заявил барон, — ты здесь до утра сидишь.
— Штаден, — возмутилась я, — имей совесть! Ведь что обо мне будут говорить, ты подумал?
— А что обо мне будут говорить, если ты будешь шляться с кем ни попадя и выплывет правда о нашем браке, ты подумала? — спросил он. — Короче, ложись вон на вторую кровать и молчи.
— Сам бы попробовал в корсете поспать, — пробурчала я.
— В чем проблема? — поднял бровь барон. — Не хочешь спать в одежде — раздевайся.
— При тебе? — возмутилась я. — А ты не обнаглел вконец?
— Дорогая, чего ты возмущаешься? — расхохотался он. — Мы с тобой не чужие люди, ты же моя жена.
Да, попытка найти совесть там, где ее никогда не было, позорно провалилась. Я еще немного посидела на стуле в надежде, что эта самая совесть отошла ненадолго и скоро вернется, но либо она уже давно померла в жестоких муках, либо сбежала от такой расправы куда подальше. С тяжелым вздохом я легла прямо в одежде поверх покрывала. Штаден насмешливо хмыкнул, но комментировать не стал.
— Штаден, а почему у тебя соседа нет? — спросила я.
— Потому, Штерн, что ваши мальчики от меня очень быстро сбегают. Боятся. В вашей Магической академии штаны достоин носить разве что только твой Олаф, пожалуй, а остальные не мужики, а тряпки.
— Почему в «вашей»? Ты же тоже здесь учишься, — удивилась я.
— Я здесь временно, — ответил он. — Пари заключил, что год продержусь здесь. Да и отца позлить хотелось. Он все пытался мне диктовать, как я должен жить. Даже денег лишил, думал, прибегу к нему с извинениями. Но стипендию платят и у нас, и здесь, а на нее прожить можно, если не шиковать. У вас она даже немного больше.
— А из-за чего вы с отцом поругались?
Мой вопрос Штадену не понравился. Он помрачнел, нахмурился и довольно зло на меня посмотрел.
— Так, Штерн, — раздраженно сказал он, — лицом к стенке, зубы сомкнула, и ни звука больше.
Спорить у меня с ним особого желания не было. Да я и вопросы задавала только потому, что глупо как-то находиться с ним в одной комнате и молчать. Поэтому я повернулась к нему спиной, прикрыла глаза и задремала. Когда утром проснулась, Штадена ожидаемо не было, зато на столе стоял великолепный металлический кувшин с водой, который я аккуратно и поставила сверху на дверь, когда ее прикрывала. Даже если этот гад и не обольется, то, может, хотя бы шишку набьет. После удачной подготовки диверсии на занятия я отправилась в отличном настроении, которое продержалось недолго. Общих пар у меня с «мужем» не было, так что узнать, насколько успешно приложил его кувшин, я не смогла. А вот наши девицы косились на меня и перешептывались. Новость, как я спасла Олафа, гуляла по всей академии под номером первым, обрастая такими подробностями, которые мне и в голову никогда бы не пришли. Все это меня совершенно не радовало. Грета тоже злилась на сплетниц, но доказать кому-нибудь свою правоту у нее так и не получилось. После занятий она решительно взяла меня за руку и потащила в нашу комнату.