— Добрый вечер, Эрна, — сказал он.
— Добрый вечер, Дитер, — несколько настороженно сказала я.
Меня до крайности удивило появление курсанта. Если его взяли в военную академию, у него не должно быть проблем ни со слухом, ни с памятью, а я вчера ему сказала, что не стала бы с ним встречаться. И Штаден ему сказал, что предоставлять мне право на свободный выбор не собирается. Что же здесь делает Ведель?
— Я зашел узнать, как разрешилась вчерашняя проблема, — пояснил он. — Ваш дежурный преподаватель, который к Кэрсту приходил, был очень зол.
— Вызвали к ректору, отругали, отправили в библиотеку на отработку, — кратко ответила я.
По коридору как комета пронеслась темноволосая девица, лицо и все, не скрытое одеждой, было в живописных разводах, навевающих мысли о кладбище своими красивыми сине-зелеными переходами.
— Ты! — заорала она.
На этом запас ее слов закончился. Она в возмущении тыкала в меня пальцем с длинным ярко-красным ногтем, не в силах подобрать подходящих выражений. Ногти ее мне не понравились: еще вздумает царапаться, поэтому я попыталась сдвинуться так, чтобы между нами был курсант. В конце концов, у него должен быть боевой опыт.
— Оригинальная расцветка. В вашей академии она в моде? — удивленно спросил он.
— Ага, последний писк у штаденовских девиц, — удовлетворенно сказала я. — Теперь это будет их отличительной чертой.
— Я завтра же ректору сообщу! — наконец выдавила эта пародия на нежить, гордо развернулась и пошла по коридору.
Спрашивается, зачем было приходить? Разве что настроение мне поднять… Как бы еще Веделя за ней отправить, чтобы мне ничего больше не мешало размышлять, что можно еще сделать для штаденовской радости?
— Дитер, — задумчиво протянула я, — а вы не хотите сходить на Штадена посмотреть? У него должна быть аналогичная окраска.
— Честно говоря, Штаден, окрашенный или нет, интересует меня намного меньше, чем вы, — заявил Ведель.
— Мне казалось, мы вчера это уже обговорили, — выразила недоумение я, — и нет никакой необходимости возвращаться к данному вопросу.
— Почему же? Со Штаденом вы собираетесь разводиться, а ваш друг, как я вчера понял, сбежал.
— Вы неправильно поняли, — зло ответила я. — Олаф не сбежал. Он сказал, что перестанет со мной разговаривать, если я вмешаюсь в их дуэль со Штаденом. Я вмешалась.