И лежу я так, размышляю о законах термодинамики, о том, что тепло всегда переходит от более горячего тела к менее горячему… Тут вдруг дверь открывается, а это жена моя с работы пришла. И так радостно мне, так хорошо, что она есть у меня!
Выбегаю к ней в коридор, смотрю, а у нее лицо в слезах.
– Галя, – говорю, – что случилось?
Да у меня внутри всё вскипело, кулаки сами сжались.
– Кто обидел тебя? Кто? – обнял ее крепко, прижал к себе и чувствую, что моя она, Галя. Моя!
А она смотрит на меня, ресницы блестят, и слезка вдруг оторвалась и покатилась по щеке. Да деньги потеряла, что еще может быть?
– У меня зарплата, – говорю, – через три дня, мы с тобой в магазин пойдем, яблок купим, конфет, – обнял её крепко-крепко. – Компота вишневого, повидла… А хочешь, – говорю, – я тебе картошки нажарю? А вечером в кино сходим…
А сам думаю, куда мы пойдем? На какие шиши? Да мне занять даже не у кого. А Галя обняла меня, и стоит, горячо дышит в шею. И так мне ее жалко стало. Что случилось-то? Может, думаю, она на переговорном была? С мамой поговорила, заскучала, расплакалась.
– А давай, – говорю, – маму к нам позовем? Пусть она приедет, погостит хоть с недельку. Увидит, какие шторы ты повесила, какие занавески, машинку ей швейную покажешь, по городу погуляете…
А сам думаю, это нам всем вместе в одной комнате спать? Так они же шептаться начнут, чего доброго тесто будут бегать, смотреть. Мама впереди, Галя за ней. Станут шкафы разбирать, все с балкона повыкинут, а там мои вещи!
А Галя еще больше рыдает, упала мне на плечо, будто её с работы уволили, или премии лишили.
– Галя, – говорю, – да найдешь ты другую работу, лучше этой в сто раз! – я посмотрел ей в лицо и весело рассмеялся. – Ты же такая умная у меня, знаешь даже, как мыс называется в Баренцевом море…
Смотрю, а Галя какая-то бледная, да мне с ней на воздух надо, куда-то в лес. А может, она к врачу ходила? Узнала то, чего я не знаю? Да у меня в висках застучало, ноги подкосились.
– Галя, – говорю, и ладони ее к щекам прижимаю, – ты только не бойся, ты ничего не бойся, родная, всё хорошо будет, – а у меня у самого закололо в груди, заныло, хоть скорую вызывай.
Обнял ее, может, думаю, последние часы мы вдвоем? Минуты?
– Мы с тобой, – говорю, – долго-долго жить будем, на море поедем, будем купаться… Я тебе ракушку со дна достану, большую такую, – Господи, думаю, неужели всё правда? – Купим тебе бусы, – говорю, – из лазурита, а хочешь из сердолика, ты будешь самой красивой.… Будем фотографироваться на берегу с обезьянкой, там такие закаты Галя, рассветы…. И в столовой обязательно у окна сидеть будем, там окна большие…