– Тащите его в отряд!
А грозный Гурген молчал: свое вино он уже все отхлебал.
Поднялась пыль, промчалась лихо по площади открытая пролетка, остановилась у церкви. В ней привстал человек во френче с биноклем на груди и, деловито оглянув убиенных (значительная часть из них поверила в обещание оставить им жизнь, сдалась и была на месте расстреляна), с удовлетворением кивнул, потом пальцем поманил вновь появившегося маленького старичка священника.
Попик подошел, перепуганно кланяясь.
– Это что? – ткнул человек во френче на колокольню, с которой время от времени доносился тихий звон.
– Церковь, господин…
– Ты дурак? – спросил красный командир священника, – теперь у нас господ нет, все – товарищи, кроме тебя, конечно, ****ины, и всех попов, кровь из народа сосущих! Я спрашиваю, звонят зачем?
– Мертвые тут, – обвел святой отец руками площадь.
– Ты это свою музыку поповскую кончай, а то враз научим, – рука потянулась к кобуре.
Старик испуганно затрясся, и, увидев его страх, командир добродушно расхохотался.
– Что? Обосрался?! – Кончай звонить, опиум народа, люди после боя отдыхают…
– Слушаю, слушаю, – закивал священник, пятясь.
– Так-то! – строго погрозил пальцем командир и крикнул сидящему впереди красноармейцу: – Балдерис, трогай!
Колокол смолк. Пыль рассеялась.
Некоторое время у церкви оставались только мертвые. Солнце перевалило за полдень, Редкие прохожие старались побыстрее миновать площадь.
Ближе к вечеру подъехало несколько скрипучих телег, влекомых изможденными клячами. Возницы были мрачные и тощие, подстать клячам. И глаза возниц и кляч были печальные и покорные. Рядом с телегами шли, бойко балагуря, красноармейцы.
– Теперь уж закоченели, будет полегше!
– Грузи по двое, как бревнышки!
Грузить начали не с того конца, где лежал Гурген. Телеги уходили одна за одной. Время быстро двигалось к вечеру. От веселого настроения солдат не осталось и следа. Теперь они то и дело переругивались.
– Ну не туда, не туда, мать твою, головой заноси!
– Ноги наружу!
– Да аль им не все равно?
– Положено так…
– Вот и положи свой хрен куда положено! – хрипел некто, приподнимая тело из последних сил на вершину образовавшейся на телеге пирамиды мертвецов.
Солнце уже коснулось края крыш и золотило пыль, стало холодать.
– Не успеем до темноты, ребятки – одной телеги не хватит!