Тишина ушедшего шелеста - страница 9

Шрифт
Интервал


– Хорошо, мама… – грустно ответил маленький мальчик. – Но ведь это еще долго! А сейчас: жарко, прохладный пруд, гроза… Так хорошо!..

– Хорошо будет потом, а сейчас тебе спину драть будет… Не вертись! А то масло пролью!..

4

За окном поднималось усталое, но довольное осеннее солнце. Маленький мальчик уже в сотый раз выглядывал на улицу и в нетерпении ерзал на стуле, не в силах спокойно дождаться, когда закончится обязательный завтрак.

– И куда тебя несет в такой день? – говорила мама. – На улице слякоть, того и гляди опять пойдет дождь. Ты же весь чумазый с ног до головы придешь!

– Но мама! – говорил маленький мальчик, торопливо засовывая в рот бутерброды и захлебываясь чаем. – Посмотри как красиво!

И мальчик уже в тысячный раз выглянул в окно. Разноцветные деревья стояли, играя на солнце всеми цветами радуги, то и дело роняя листья. Листья кружились и покрывали землю пестрым ковром.

– Да, красиво! – передразнила сына мама. – А знаешь, какой уже ветер холодный? Везде эта осенняя грязь, дождик начинает моросить каждые полчаса… Что теперь на улице делать? Все нормальные люди осенью дома сидят, у телевизора… Давай я тебе лучше…

– Мама! – испуганно перебил маленький мальчик. – Значит, мы опять не пойдем в лес? За грибами и ягодами?

– Что значит «опять»?.. – удивилась мама. – Я же тебе говорю, что сейчас не время для прогулок. Вот наступит зима. Покроется все чистым снегом. Красота! Снежинки на солнце будут сверкать, а вокруг белым-бело! Во дворе зальют горку, и мы пойдем на ней кататься. Хорошо?

– Мама… – маленький мальчик вдруг заговорил тихо-тихо. Он опустил голову. Казалось, что он того гляди заплачет.

– Что, сынок?

– Мама… – еще тише сказал маленький мальчик. – А когда я выросту, я тоже буду жить только будущим?..

декабрь 2002

История 3. Зимний сон

Раннее утро. Маленький мальчик лежал в постели и глядел в окно на зарождающийся рассвет. Очень не хотелось вставать, хотя мальчик прекрасно знал, что надо. «А зачем?» – спрашивал он себя и не находил ответа, от чего маленького мальчика охватывала непонятная тревога. Он знал, что надо, но скованное сладкой негой тело не слушалось. Мальчик вдруг подумал, что слова «сладкая нега» неправильные. Никакая она не сладкая, она вяжущая, как неспелая хурма, от которой давишься и от которой, если вовремя не прекратить есть, перехватывает дыхание и можно, наверное, совсем задохнуться.