Через несколько минут дворник стоял перед подполковником Богдановым, приставом Суворова участка. Метлу держал, словно ружьё на батальонном построении.
– Говоришь, убийство? – Пристав был почти на голову выше дворника. Колючим взглядом сверлил Ивана, пронёсшего не очень приятную весть.
– Так точно, ваше благородие.
– Сразу определил, что девица мертва?
– Так точно.
– Каким образом? Ты ж не врач?
– Насмотрелся, ваше благородие, мёртвых в Крымскую кампанию, на последний год службы пришлась, даже медаль… – начал дворник.
– О службе потом, – вызвал звонком дежурного полицейского, – срочно посыльного в сыскное отделение, хотя, – на миг задумался, – не надо. Сперва я проверю.
– Извозчика? – Поинтересовался дежурный.
– Нет, здесь рядом.
На площадке перед дверью в квартиру стоял городовой, который при появлении пристава, отрапортовал, что никто не приходил и хозяйку госпожу Жак он не пустил, чтобы не наследила.
– Молодец, – только и сказал Николай Павлович, проходя в квартиру.
Окинул взглядом первую комнату, мельком вторую, а вот на пороге третьей остановился. Хотел, было, наклониться к девице, но и так понял – мертва.
Потом распорядился о направлении посыльного к судебному следователю, врачу и в столичное сыскное отделение, за которым закреплено ведения предварительного следствия по таким делам. Сам же вышел на площадку и закурил папиросу. Этого происшествия только и не хватало подполковнику на порученном участке.
Судебный следователь не заставил ждать, явился сразу же по получении известия, что на участке совершено кровавое преступление. Сергей Карлович не выделялся умом, но мнил себя российским Видоком, способным, если не с ходу, то спустя некоторое время вывести злоумышленника на чистую воду. Он тяготился чином титулярного советника, будучи обиженным на вышестоящего начальника за то, что тот не видит выдающихся способностей судебного следователя Козлова.
– Где убиенная? – Спросил Сергей Карлович, а уж потом поздоровался с приставом.
– Здравия желаю, – поднёс руку подполковник к околышу фуражки и только после этого пожал протянутую руку. Пристав не очень жаловал заносчивого следователя, считая последнего не достаточно сообразительным для ведения расследования, да и не очень умным. Приходилось терпеть.
– Значит, убийство, – то ли спросил, то ли утвердительно сказал Козлов.