— Ты призвала нас! Это
твоя вина! Ты! Ты! Ты-ы-ы! — рокотало низкое живое небо.
Морья
закрыла уши ладонями, чтобы не слышать грохота, но он сочился отовсюду,
проникал в землю и звучал внутри головы.
— Неправда! Это не я! Нет! Я... я не хотела...
Два красных
глаза зажглись в чёрной туче. Она опустила морду к ней и издевательски
усмехнулась краем рта.
— Разве тебе это не
нравится, ведьма?
— Нет! Нет!
— Сила, мощь... Всё это
твоё!
— Не хочу!
Ты хоть понимаешь, от чего
отказываешься?
Демон упал
на землю, рассыпавшись дымными кольцами, но тут же сгустился и собрался вновь,
приобретая форму, схожую с человеческой.
— Вы все хотите власти! Не зря вы
так подходите нам. Боги создали нас друг для друга. Иди же ко мне, девочка!
Чёрный человек шагнул к ней,
раскрывая объятия. В его груди зияла дыра, наполненная мраком. Коснись – и он
поглотит тебя.
— Не подходи! — Морья выставила руки
в тщетной попытке защититься. — Я не стану твоей!
— Ты уже моя! Просто ещё не знаешь
этого.
— Нет! Нет! Не-е-е-ет!
Жар пронёсся по телу. Казалось, он
иссушит глаза, спалит волосы. Он сосредоточился на кончиках обугленных пальцев,
ринулся вперёд, к демону, огненной стеной, и тогда...
***
Луна слепым глазом
освещала опушку, а тлеющие угольки костра зловеще мерцали в полумраке.
Вырезанный на коре
дерева знак получился неровным. Валар был уверен, что запомнил и воспроизвёл
его правильно, но проклятая тварь раз за разом мешала, не давая
сосредоточиться.
— Нет… Нет… — Морья слабо всхлипнула сквозь сон.
Оплотник скрипнул зубами,
развернулся и прислонился спиной к дереву.
Ему было хорошо
видно, как Морья мечется во сне, как прилипли к ее лбу взмокшие от пота волосы.
Это делало девушку по-детски трогательной, беззащитной. Заставляло смотреть на
нее иначе. Не так, как нужно Валару…
Боевая и
задиристая днём, колючая, как куст шиповника, сейчас она была… какой? Валар и
сам не знал.
— Уже жалеешь ее? — раздался в голове привычный, но всё
такой же ненавистный голос. — Передумал?
Демон надулся, словно подхваченный
ветрами парус, красные глаза стали огромными расплывшимися кляксами, мерзкими,
как раздавленные жуки.
Валар упрямо
мотнул головой и крепче сцепил зубы. Темная тварь тянула силы, и теперь, когда
знак на стволе был закончен, это ощущалось особенно. Конечности потеряли
чувствительность и отказывались повиноваться, точно принадлежали не ему, зато
грудь будто вспороли и залили в неё расплавленного металла.