Ведь не накинула
бы она его, чтоб пойти в туалет?
Морья, как была простоволосая, так и кинулась на улицу. Только и успела наказ близнецам
дать, чтоб из избы ни шагу не делали. Сама же и обуться не удосужилась. Сердце,
сначала пропустившее удар, теперь колотило, как бьет пришпоренная лошадь
копытами, а в голове звенело: «Беды б не вышло! Только б без беды!»
На дворе Лики не
было. Не было её и в туалете, и в хлеву тоже.
Рогатая Зорька,
завидев хозяйку, вытянула морду из-за кормушки, постаравшись ухватить шершавым
языком за рукав.
— Ох, Зорюшка-матушка.
Ну и где это дурында? — К горлу подкатила тошнота, ладони вспотели, пришлось
вытирать их о подол.
Ответом стал
приглушенный мужской смех. Кто-то стоял за стенкой хлева, где у Морьи была
посажена гряда репы. Если выйти через заднюю дверь, аккурат там окажешься.
Смех на отцовский
не походил нисколько, да и не смеялся он обыкновенно, напротив, сурово супил
брови. Значит, не родня…
Морья хотела уж
осторожно вернуться домой, покуда хохотун её не заметил. Ну, как и сестра уже в
светелке? Разминулись, с кем не бывает?
Но к смеху
прибавилось мычание. Да вовсе не коровье: Зорька молча досадливо махнула
головой и попятилась.
А Морья,
подхватив торчащие из соломы вилы, двинулась вперёд.
— М-м-м! Пусти! —
плаксиво взмолилась девка за стеной.
Лика!
— Куда же ты,
красавица? Как хвостом крутить, так здорова, а как лаской на ласку ответить...
— Пусти!
Мужчина
вскрикнул.
— Кусаться
вздумала?! Ну-ка я тебе рот-то заткну!
Больше не
размышляя, Морья толкнула дверь, выставляя вилы вперед. После полутемного хлева
солнце ослепило её.
— А ну прочь от
сестры! – крепко сжимая древко, закричала она еще до того, как увидеть, что же
происходит на улице. – Не сметь!
Вот только не
успело в глазах проясниться, как вилы мощным рывком выхватили, без видимых
усилий вывернув кисти. А затем и ее саму откинули в сторону.
Морья угодила
прямиком на грядку, переломала едва окрепшую ботву.
— Ну вот, Тит! А
ты переживал, что одну на двоих делить придется. Смотри-ка, на ловца и зверь
бежит!
— Да ну, эта
страшная какая! Себе бери коли нравится. А мне светленькую отдай!
Морья вскочила:
ишь, чего удумали!
— Пустите её!
Здоровенный амбал
с золотыми нашивками на плечах прижимал Лику к срубу, перехватив ей рот тем
самым красным платком, которым та так гордилась. Юбка сестры была бесстыже
задрана, виднелись дрожащие коленки.