Теперь Морья им больше не добрая
соседка, а сама ожившая смерть.
Она
обернулась на родных. Хоть попрощаться... Голос хрипел.
— Батя...
Видно, отец решил, что она попросит
её спрятать. А кто бы не попросил?
Он схватился за кочергу и
замахнулся.
— Ну?! — Из его глаз брызнули злые,
беспомощные слёзы. — Чего встала?! Хочешь, чтоб всех нас из-за тебя перебили?! Пошла!
Морья с усилием проглотила слова
прощания и распахнула дверь.
Запястья тут же
стиснули, волосы оттянули назад. Но телесная боль словно была чужой. Это не ей
крутили руки, не её косы норовили вырвать из затылка – всё не с ней. А вот
скулящая позади мать, ревущие братья, ругающийся отец – они с ней. Их
бессильные крики рвали её на части, их причитания отбирали последнюю волю.
Не плакать.
Только бы не
заплакать…
— В цепи ее! В цепи! — Кричал тот
самый выродок, что зажимал Лику на дворе. – Железо сдержит проклятое колдовство!
Сыскали какую-то во дворе. Уж не ту
ли, на которой сидел пятнистый кобель, ластившийся к каждому встречному? Не
иначе как отец её снял и отдал золотым…
Запястья перетянули веревкой, поверх
намотали цепь, да ещё и туго закрутили по туловищу – аж не вздохнуть.
Ведьму бросили в
телегу, прямо на мешки с данью – серебром, медью, шкурами, которые сборщики
налогов успели собрать по окрестным деревням.
Верно, правду говорили: железо
сдерживает проклятую магию. Потому что больше всего на свете Морья хотела
раскидать обидчиков. Будь у неё хоть какое колдовство, они бы уж точно не
плевали в неё, не пугали, обещая кары земные и небесные той, что связалась с
демонами.
Но колдовство покинуло её. Морья
смотрела на людей исподлобья. Бывших соседей, друзей, подруг.
На мать, выскочившую на крыльцо и
закрывшую себе рот руками, чтобы не закричать. На отца, недвижимым изваянием
застывшего у калитки.
— Что, тварь, попалась? — Тит пнул
телегу, не решившись ударить саму Морью.
— Это вы мне попались, — невесть с
чего прорычала она.
И как же золотой переполошился после
этих слов! Он отшатнулся, трижды поплевал на дорогу и покрутился вокруг оси,
скидывая сглаз.
— Погоди, только доберёмся до
застенок! Там тебе язык мигом укоротят! — пообещал Тит. — А то вон… Игнат! - Он
схватил за плечо золотого, у которого чуть повыше запястья сверкала блестящая
пластина – знак академического учения. - Игнат, ты ж настоящий маг! Ученый! Ату
эту дикую стерву, чтоб знала место! — И толкнул его в сторону Морьи.