Жёлтый был в ужасе, причитал и плакал, захлёбываясь словами,
громким шёпотом звал на помощь, но почему-то не оказывал
сопротивления.
Старатель застал всю эту ситуацию в тот миг, когда зверюга
насадилась на чужую конечность до самого колена. Скрипнув зубами,
Волк зацепил пистолет на парамагнитное крепление и шагнул к
существу выуживая из ножен тесак...
Опасной, эта человеческая гусеница — не выглядела.
Тварь не могла не видеть подступающего старателя. Неуклюже
затрепыхалась, спазматическими движениями пытаясь не выплюнуть
ногу, а в буквальном смысле слезть с неё.
Волк не знал почему Жёлтый не убил животину всадив в неё
стержень, сокол был у него под рукой, но это мало его
волновало.
Ускорившись, он атаковал раньше чем чудище смогло оторваться от
заказчика.
Вот только тесак не смог опуститься на уродливое тело. Что-то
крупное, тяжёлое, в абсолютной тишине появилось сбоку и сбило его с
ног. Комплекс визуального наблюдения слетел с и без того
повреждённого шлема и улетел в неизвестном направлении.
Волк ослеп... подскочил и застыл, держа в дрожащих руках тесак.
Где-то слева булькало и клокотало, но сколько он туда не
всматривался — видел лишь разноцветные круги в непроницаемой
темноте. Чуть дальше, вдоль стены, слышались скребущие и булькающие
звуки.
— Волк оно вылезло из него! Оно... ползёт, ползёт!
Заказчик всхлипнул, явно находясь в глубоком ужасе и шоке, но в
его причитаниях старатель увидел надежду. Волк замер словно
спринтер на низком старте, вслушиваясь в непроницаемый мрак и
готовился дать отпор тому, чьё нападение уже пропустил
единожды.
Тварь, напавшая из мрака, затаилась. Замерла так же как и
старатель, где-то поблизости.
Страх ледяными пальцами проникал в грудь чеченца и перехватывал
горло сбивая дыхание, тревожил, заставляя тело ходить ходуном от
сотрясающей его адреналиновой дрожи.
В помещении снова воцарилась относительная тишина, разбавляемая
похлюпыванием твари что затягивала в себя ногу Жёлтого и его
всхлипываниями. Волк не мог знать, что Жёлтый находиться на грани
безумия.
В отличии от старателя, он видел — всё!
Видел, как из раздутого, наполненного разнокалиберными
глазастыми «гусеницами» изменённого, вывалился ещё один белоснежный
людоед и пополз в его направлении.
Соберись брат. Комплекс визуального наблюдения слетел с
головы, я ничего не вижу. Ты должен стать моими глазами.