В своём городе я, конечно, быстро положил этому конец просто
воздействуя напрямую, усиливал у таких людей их профессиональные
качества и заглушал личностные. Но мне было прекрасно известно, что
один единственный город, пусть даже и довольно большой (по мнению
местных) не может сделать никакой погоды на общем фоне. Потому в
тур по стране, с обязательным посещением Горкомов и райкомов всех
населенных пунктов отправилась очередная команда комсомольцев. Но
так как все имеющиеся в городской комсомольской ячейке
ответственные люди уже уехали проводить ликбез и читать лекции я
принялся за обработку оставшихся комсомольцев. Правда это были
очень странные комсомольцы - им было по внешнему виду лет по сорок.
Но мне было не привыкать работать со сложным материалом.
Как бы ни была тяжела обстановка на нейрофронте, я всё же смог
вычленить кое-какие образы. Среди них были и сцены огромных
подземных комнат и залов заставленных множеством ростовых колб. В
них, словно ягоды в компоте плавали человеческие тела. При этом
было видно, что все люди находящиеся в колбах на одно лицо.
Другим тревожным звоночком стал перехват нейрообраза уже из
головы генерала нашего генерального штаба. В образе, полученном из
вполне достоверного источника, частая цепь огромных, лязгающих
гусеницами и изрыгающих чёрный дизельный выхлоп машин, давила
французские виноградники и раскатывала в мелкий щебень столицы
польши, литвы и прочих мелких городов. Населённые пункты на стороне
противников, которые могли представлять опасность для живых солдат
были не готовы к тому что по их городам вместо живых солдат, в
которых можно кидать камни и кричать обидные слова пойдут
механические комплексы, крайне нервно реагирующие на мельтешение
людей и броски камней которые программное обеспечение через раз
читало гранатами. Так что после нескольких инцидентов с пехотными
комплексами, озверевшей толпой и пулемётом с ленточным боепитанием
и управляемым огромным количеством подпрограмм, мне пришлось
ощутить что происходить когда несколько тысячная толпа начинает
таять словно снег под горячей водой, под мерный рокот тяжёлого
пулемёта.
Валери́ Рене́ Мари́ Жорж Жиска́р д’Эсте́н, двадцатый президент
республики мрачно смотрел на военное командование собранное им на
очередное чрезвычайное совещание. По правде сказать все последние
совещания на всех правительственных уровнях носили приставку -
“чрезвычайное”.