Так что за
всеми делами поговорить с мужем удалось уже только после заката у костра за
трапезой.
Софи присела,
на новую скамью и вытянула ноги. Свежий сруб пах деревом, смешивался с дымом и
ароматом еды. От этих запахов аппетит лишь разыгрывался. Айдест уселся рядом и
протянул Софи кружку с горячим напитком, приготовленным женщинами из обоза.
– Ну и денёк,
– выдохнул альв.
Софи кивнула,
отпила взвара и положила им с супругом похлёбки из общего котла.
– Я уже хочу
побыстрее лечь, чтобы уснуть и избавиться от стенаний риссы Вездемирской.
Хил, сидевший
неподалёку, кивнул.
– Я не
столько устал от работы и езды, сколько хочу придушить эту стерву. Завидую
твоей выдержке Тар-О-Бьен.
Инария, по
словам Хила, превзошла саму себя. Даже для маг-стража, уже путешествовавшего с
ней, это показалось слишком.
Аристократка
успела вывести из себя всех и вся.
Поставленные
мужчинами-стражами палатки её не устроили. Ткань якобы была слишком слабо
натянута, и плохо закреплена. И когда Инария сунулась что-то доказывать и
показывать, то всё испортила. Палатка рухнула прямо на девушку.
В итоге
стражам пришлось заново крепить шатер и спасать неудачливую риссу.
А когда
качество палатки удовлетворило Инарию, то она придралась к выданным тюфякам.
Видите ли, они недостаточно мягкие. Тут уже разозлилась Софи. Где это видано,
чтобы придирались к казённому добру.
Ну и
напоследок Инария заявила, что не намерена спать в одной палатке с бедняками.
Здесь уже заскрипели зубами все. «Рьер Тар-О-Бьен вы обещали устроить меня с
комфортом, но я даже не вижу попыток организации нормально спального места,» –
заявила она.
Айдест выгнул
бровь, поднял руку, в которой уже начал формироваться сгусток тьмы. Но подумав
о последствиях убийства Инарии, признал это нерациональным. Тяжело вздохнул и, натянув
беспристрастное выражение лица, пошёл увещевать аристократку.
Но этой лисе,
видимо, того и надо было. Через полчаса воркований, нескольких улыбок и
комплиментов особа голубых кровей наконец угомонилась. А вот Софи, наоборот,
разозлилась.
Конечно, как
тут не злится. Когда Инария нарочито громко смеялась, над шутками и вообще
довольно ярко выражала все свои чувства во время общения с альвом. Будто хотела
показать всем: «Вот, смотрите, кому должен принадлежать такой красавчик».