– Ага, – нервно сглотнув, произнес Болотин.
– Ты стрелять то сможешь?
– За результат не поручусь, но стрелять буду.
– Тогда так: стреляй, только если они поскачут на нас. Оно и
меня прикроешь, пока перезаряжать буду, и упреждения никакого не
надо брать, прицел постоянный. Готов?
– Как пионер, блин. Ой, мама, роди меня обратно.
– Не трухай, братуха, йок макарёк.
Приклад уперся в плечо. Оптика исправно приблизила панораму.
Прицел выставлен на две сотни метров, то, что нужно. Ветер слабый,
да еще и встречный можно не учитывать вовсе. Унять дыхание. Руки.
Нормально, вроде дрожь прошла. Вот странно. Сколько он ни смотрел
вестерны, неизменно мысленно был на стороне индейцев, так же и с
книжками, что в детстве читал. Его всегда до глубины души возмущало
наглое поведение белых, которые прогоняли бедных коренных жителей с
родных территорий. А сейчас он вполне хладнокровно, да, теперь уже
хладнокровно, словно на охоте, целится в этих самых бедных
индейцев.
Выстрелы звучали по разному. Иные были глухие, другие трескучие,
словно ломался штакетник, третьи гулкие. Этот выделялся среди всей
этой какофонии тем, что был резким и хлестким, как удар плетки. А
еще… Он был первым, что собрал кровавую жатву в этом странном
сражении.
Рассуждая как человек, имеющий большой опыт обращения со
стрелковым оружием, Сергей решил в первую очередь бить по тем, у
кого в руках заметны ружья. Первому не повезло именно тому, что
разрядил по фургону свою двустволку. Похоже, он уже успел ее
перезарядить и готовился снова стрелять. Однако вместо этого нелепо
взмахнул руками, поймав грудью пулю, и, откинувшись на круп лошади,
скатился на землю.
Передернуть затвор, все так же не отрываясь от панорамы и
выискивая новую цель. Вот еще один с ружьем. Все настолько
возбуждены, что пока не замечают опасности, исходящей вовсе не от
повозки. Выстрел! И этот катится в пыльную траву. Снова сыто
клацает затвор, досылая желтый патрон в патронник.
Их заметили, когда упал уже третий индеец. Причем заметили как
индейцы, так и обороняющиеся. Сергей увидел в прицел, как женщина,
помахав ему, с нескрываемой радостью обняла и прижала к себе
ребенка. И чего радоваться? Ну да, он смог нанести первые потери в
этом противостоянии, но ведь это ни о чем не говорит. Да их тут три
десятка, расстояние две сотни метров, которое их кони проскачут
очень быстро. Будет удивительно, если им удастся отбиться.