Снова пауза, снова для собирания мыслей в кучу. Сейчас я
вплотную подошёл к той своей задумке, ради которой и взял питомцев
с собой. Главным образом Умку, но и Серый тоже, на всякий случай
здесь.
- Именно поэтому, сейчас со мной самый первый наш соратник в
этом мире. - На этих словах, я указал на Умку.
- Рруаар!!! - Рыкнул Умка, поднявшись на четыре лапы. До
этого-то он сидел.
- Он готовил наших волчат, к этому первому шагу. Тратил время,
вкладывал душу и отдавал всего себя, передавая им свои знания и
навыки! Он заменил волчатам родителя, стал учителем и наставником!
И доказательством того стал его самый первый и уже личный ученик...
- Тут указал на Серого.
- Уууууу!!! - Завыл Серый, как и Умка, вскочив.
- Ууу!
- Ууу!
- Ууу!
Это вторили моему питомцу все волчата разом. Даже до сюда
донёсся звук, и было это насколько неожиданно, настолько и
трогательно. Ведь не было угрозы от этого воя - наоборот, была
поддержка и признательность. Пришлось ждать, когда они закончат, и
только после этого продолжать.
- Поэтому, кому как не наставнику, принимать первый в их жизни
экзамен. А значит и сигнал к началу, тоже должен давать наставник.
- После, обратился уже напрямую к медведю. - Умка, это твои
ученики, ты взял на себя ответственность; значит, тебе и управлять
процессом.
После этих слов, я сделал небольшой подшаг назад, ровно на
столько, чтобы Умка оказался немного впереди; и при этом, я не
вывалился из сферы. Немного замешкавшись, за мной последовал и
Серый.
Умка, проследив за нами взглядом, снова повернулся к иллюзии
окружения и пирамиды. Осмотрев её, он задержал свой взгляд на самой
пирамиде.
- РРААРХР!!!
Рык получился не очень мощным, хоть Умка и старался. Но это не
важно, сигнал подан, и литорги на него отреагировали. Буквально
две, три секунды понадобилось им, чтобы встать по местам, и рисунок
пентаграммы стал чётким. После чего началось светопреставление –
когда литорги, начали передавать ману пирамиде, мана не потекла по
прямой, а начала струиться по рисунку пентаграммы, заполняя его
собой, и проявляясь визуально. Самое интересное, что она светилась
и переливалась огромным количеством цветов: от более тёмных
оттенков на окраине пентаграммы, к более светлым в центре. И внутри
этих цветных потоков маны, стояли литорги, словно скалы в бурлящей
реке. В самом же центре пентаграммы, уже вплотную к самой пирамиде,
мана становилась практически белой - этакая молния на
минималках.