В избе меня уже ждал накрытый стол: каша неопределенного
происхождения (кляклая и ни на что непохожая), салат из зелени,
тушеная тушка какой-то птички и кружка с настойкой из трав.
— Поешь сперва, а потом отвар выпей, он восстанавливающий, сразу
в сон потянет, — предупредила Тува.
— И ты меня ни о чем не спросишь? — спросил, присаживаясь за
стол я.
Ложка и вилка диссонируют своей изящной формой с грубыми мисками
и кружкой. Знахарка пользуется дорогими столовыми приборами? Всю
жизнь прожила в лесу, а готовить не умеет? Каша, похожая на замазку
оказалась пересоленной, салат на вид более-менее, как и
неопознанная мной тушка птицы. Однако на вкус еда, даже в моем
состоянии, оказалась мало съедобной.
— Боги велели помогать попавшим в беду. Я к тебе с добром, может
и ты тем же отплатишь, — пожала та плечами.
— Если смогу, — заставляя себя из последних сил жевать и глотать
кашу, ответил я, хотя очень хочется отложить ложку и приступить за
салат с птицей. Понимание, что необходимо восстанавливать силы, не
дает бросить ложку, да и обижать хозяйку негоже. — Сама-то давно
знахарствуешь? Много в округе клиентов?
— Кто надо, тот путь найдет. А ежели помощь кому нужна, никогда
не отказываю.
Вот так всем и помогает? Не верю! Что-то еще не дает покоя,
много нестыковок, но… не моя эта тайна, захочет — расскажет. Да и
немного ли хочу, чтобы передо мной секреты открывали.
— Ты маг? — неожиданно задала вопрос Тува.
— Если бы не это украшение, — провел рукой по горлу. — Но маг —
громко сказано, слишком многое не знаю, можно сказать учусь. Да и
про критерии, по которым называют магов в империи, не слышал, —
решил пока не выкладывать все о себе.
— Разве император не обучал тебя?
— Нет, я не местный, — усмехнулся ей в ответ. — С Скили у меня
сложные отношения, вот, украшеньецем наградил, а я, неблагодарный,
ноги сделал.
— Вот как? — задумалась о чем-то Тува, а потом уточнила: — И чем
ты занимался?
Рассказывать ей о школе и своем противостоянии с императором не
собираюсь, по крайней мере, пока. Вдруг она в чем-то провинилась
перед Скили и теперь скрывается? Соблазн выдать меня и
заслужить прощение может перевесить и… нет, говорить не стану.
— Охотился за артефактами истинных, рыскачеством занимался, —
ответил ей.
— Ага, рыскач значит! Это хорошо, — произнесла та, но вдруг
нахмурилась: — А артефакты ты искал не в кладовках у знатных
господ?