— Когда тебя нашла, он поблизости бегал, а вот вчера решила, что
тебе охрана нужнее.
— Или что бы по нему тебя не узнали? — усмехнулся я. — Пес-то
приметный.
— Умным быть задним числом… — она вернула мне ухмылку. — А на
встречу с именно этими персонажами не рассчитывала.
— А к кому ходила? — продолжил допытываться я.
— Рэнион, давай откровенность за откровенность? — Тува
посмотрела мне в глаза, ее карие глаза зло блеснули. — Вот ты,
служил Скили, добывал для него…
— Постой, — перебил я ее, — Императору не служил, вот воевал с
ним — да. С чего ты взяла, что работал на Скили?
— Ты же сам сказал, — растерялась баронесса.
— Не говорил! Что делал — да, но причем тут император?
— Но все артефакты он к рукам прибирает! А ты…
— А я директор Кулавассы, — вновь перебил я ее. — Слышала о
такой школе?
— Блииин! — хлопнула она себя ладошкой по лбу. — Вот ведь… —
выдала заковыристую фразу не пристойную леди, — вот чувствовала,
что знакомое что-то!
— Ага, значит про меня слышала!
— Глухой про противостояние императора с магом из-за моря не
слышал! Так тебя тут прозвали, — пояснила она. — Но чтобы ты мне в
лесу повстречался?! Да еще почти без сил и с ошейником?! Да мне
такое и во сне не приснилось бы!
— Ага, встретить в лесу, под видом старушки знахарки, баронессу,
которая не живет в том месте, а выдает его за постоянное
жительство, да еще и готовить не умеет! — вернул я ей посыл.
— Да пути богов неисповедимы, — согласилась она. — Значит, ты
смог бежать, но в магическом смысле ограничен?
— Да, так и есть, ошейник отрезает от источника и энергетических
потоков, — подтвердил я ее слова. — Про меня тебе известно, а вот
про себя мне рассказать не желаешь?
— В двух словах не расскажешь, а…
— И куда же нам спешить? — усмехнулся я.
— Давай костер разожжем, а то как бы вновь не заболел, —
предложила баронесса, как бы прося время на раздумье.
Перечить ей не стал, хоть и не замерз, хотя одежда мокрая, да и
погода не такая жаркая. Хворост собрал быстро, а вот как его
поджечь? Артефакта огня нет, магии тоже. Баронесса подошла и
вытянула из-за ворота разодранной рубашки рубиновый кулон, сжала в
ладони и из артефакта сорвалась искра, поджигая хворост.
— Это меняющий личину? — поинтересовался я.
— Нет, тот где-то в траве в лесу остался, когда я своих знакомых
повстречала. Он с меня его со смехом содрал и на земь кинул.