Место было не узнать: посреди поля выросли четыре шатра: два
поменьше — разноцветные, еще один, побольше — из парусины. Слугам,
судя по всему, полагалось спать под телегами. Эрик задумался над
тем, где ночевала в пути служанка Аделы — как ее звали, к слову?
Наверное, хозяйка отгородила ей место в шатре. Как же благородной
даме без служанки с постели подняться?
Бруни, оруженосец Хаука, расседлывал коня господина. Конь Эрика
и кобыла Ингрид, еще не расседланные, стояли привязанными к телеге.
Эрик направился к ним. Едва ли Ингрид отпустят далеко от Аделы в
ближайшее время. Так что придется заняться ее кобылой. Вообще-то
можно было дать монетку оруженосцу или кому-нибудь из слуг. Но в
походе Эрик предпочитал заботиться о своей лошади сам. В
собственной добросовестности он был уверен, а вот в усердии чужих
слуг — далеко не всегда.
Он снял седло и чепрак, старательно растер спину коня пучком
травы. Оруженосец Хаука наблюдал за ним с любопытством, но поначалу
помалкивал. Осмелился заговорить, только когда Эрик занялся кобылой
Ингрид.
— Не знаю, что с ней случилось сегодня, — сказал Бруни. — Хвала
Творцу, все обошлось.
— Оса, наверное, — повторил Эрик ложь Хаука. — Испугалась.
— Да. Это могло плохо кончиться… Никогда не видел, чтобы женщина
так отлично держалась в седле. Любая другая упала бы сразу.
— А много ты видел женщин, ездящих по-мужски? — усмехнулся
Эрик.
Ингрид говорила, что не понимает, как благородные умудряются
держаться в дамском седле с одним стременем. Точно на насесте
балансируешь. Ее, как и самого Эрика, научили ездить верхом уже в
университете, и там преподаватели считали дамскую посадку одной из
множества благоглупостей, принятых среди пустых.
— Ни разу не видел. Выглядит… — Оруженосец осекся,
смутившись.
— Чудовищно неприлично, понимаю.
— Я вовсе не то хотел…
Эрик рассмеялся. Бруни обиженно затих. Но, похоже, долго молчать
он не умел.
— Простите, если я сказал что-то не то. Просто я никогда не
видел одаренных. Только слухи…
Эрик пожал плечами.
— Да ничего. Мы крутимся в своем кругу и забываем, что другие
мыслят иначе и иначе на нас смотрят. Так же как и вы,
благородные.
— Я не благородный. Но надеюсь им стать, если на то будет
милость Творца.
— Так же, как дед твоего господина?
Бруни кивнул:
— Получилось у него, почему бы и не попытаться мне? Взять титул
самому, раз не достался при рождении.