- Хорошо, мне придётся немедленно отправиться в Германию, это
слишком важная информация и я должен донести её до императора
лично, - сказал посол и попрощавшись, вышел из кабинета.
Елена очень долго сидела, пытаясь осознать всё, что услышала,
после чего спросила,
- Ты думаешь, что в Российской империи будет революция,
аналогичная Французской? Но ведь это гильотины, сотни
обезглавленных аристократов и их детей, десятки тысяч убитых.
- Боюсь, что этого не избежать. Эту революцию можно попробовать
начать раньше, пока критическая масса недовольных не дойдёт до
предела, тогда шанс у наших детей вернуть трон, ещё будет, пусть
через пятьдесят, а может, и сто лет. Я сам иногда не до конца
понимаю весь план, но уверен, что действую в нужном направлении.
Когда Константинополь будет захвачен и установится мир, ты с детьми
переедешь жить в него, там будет столица моих владений. С тобой
отправится часть гвардии, которая должна будет защищать вас при
любом развитии ситуации в нашей стране.
- Ты говоришь страшные вещи, мне страшно, что нас ждёт? -
спросила она, обняв себя руками за плечи.
Я подошёл и обнял её.
- Тебе и детям практически ничего не угрожает, а на меня и так
покушаться постоянно, я уже в какой то мере привык. Главное, если
со мной что случится, не соглашайся ни на какое ограничение власти,
будут давить, освобождай престол и спрячься в Константинополе.
Сразу же отправь гвардейцев взять под контроль то, что принадлежит
дому Романовых и мне лично. Ты справишься, но я надеюсь, до этого
не дойдёт, пока ещё есть шанс всё исправить, хотя я, возможно, и
заблуждаюсь. Если вспомнить нашу историю, сколько раз, толпа
которая сажала на престол царя, потом его же и убивала.
Но давай не будем сейчас об этом, у тебя два дня выходных,
будешь сопровождать меня и учиться ведению политической игры.
Заодно присмотришь себе что-то на выставке, ведь я давно не баловал
тебя подарками и детей возьмём с собой.
На сборы ушёл час, мы быстро позавтракали в кругу семьи,
практически молча, так как все были в предвкушении сегодняшнего
события. Для нас и иностранных послов, выставка начнётся на два
часа раньше, мы пройдём по павильонам в отсутствии толпы. И сможем
спокойно пообщаться.
Когда мы на машинах выехали в столицу, отец попросил меня
пересесть к нему, для разговора и в машине он спросил у меня,