Животных разместили в последней, пустовавшей доселе,
лаборатории, той самой, которую я назвал операционной. В этот
момент у меня закончились все идеи, и я уже не пытался выяснить
сферу деятельности «подпольных» ученых.
Кто-то очень неплохо их финансировал, позволял всей этой братии
неспешно заниматься своим делом и, похоже, не очень-то строго
спрашивал результат. Естественно же за первые две недели ничего от
них ждать не приходилось, и потому мы успели привыкнуть к их
странным действиям. Мы хорошо наладили работу охранной службы. Как
и на прежнем моем месте протирали штаны, давили на кнопки
открывания дверей, и все так же пялились в мониторы, на затылки
увлеченных своим делом сотрудников. Но теперь все это нам казалось
забавным и даже веселым, потому что зарплата, полученная как обычно
в начале месяца, всех сильно порадовала. Не сбылись мои
предположения о том, что работы на новой должности прибавится. Я,
как и прежде, ходил на службу два дня, потом два дня отдыхал.
Иногда сам менял график по необходимости. Правду сказать охранять
было совсем нечего. Мы находились в самом центре отлично
укрепленного комплекса старых цехов, административных зданий,
офисов и контор, с тремя довольно бдительными контурами охраны. Нам
лишь оставалось просто не сойти с ума, коротая время от обхода до
обхода.
Была среда. До конца моей смены оставалось еще часа три, когда я
немного задремал. Даже не уснул, а так, на мгновение отключился. В
дверь нашей комнаты тихо постучали. Я посмотрел на часы – времени -
половина пятого. Бегло взглянул на мониторы внешних камер и,
придерживая рукой дубинку, висящую на поясе, открыл дверь. Один из
«математиков», весь взъерошенный, в мятом белом халате, стоял за
дверью с пустой кружкой в руках.
- Чего тебе? - спросил я, стараясь быть спокойным и
приветливым.
- Простите, - опомнился программист, и посмотрел на меня немного
испуганным, заискивающим взглядом. – У вас случайно кофе не
найдется, а то мы весь свой уже вылакали, а сходить некогда. Мы
завтра вернем, честно, - зачем-то добавил программист, неуверенно
переминаясь с ноги на ногу.
Сказав это, очкарик снова о чем-то задумался, и взгляд его
остекленел. Он так и замер передо мной с кружкой в вытянутой руке
словно нищий, ждущий подаяния. Пройдя к столу, я взял банку
растворимого кофе и, отсыпав себе в стакан пару ложек, предложил
программисту всю банку. Сменщик все равно кофе не пил. Еще секунды
три парень смотрел на банку в моих руках, потом в свой пустой бокал
и только после того как сообразил, что ему предлагают забрать все,
опомнился.