Мне потребовалось некоторое усилие, чтобы сосредоточиться на
задаче и самостоятельно добраться до своего района. Прежние, такие
привычные навыки успели основательно притупиться. Приходилось
сосредотачивать внимание на мелочах, а порой даже задумываться над
тем, что я вижу. Вижу это глазами или уже своим расширенным
посредством наносети сознанием.
Город за короткое время блокады изменился очень разительно. Не
смотря на то, что центральная часть практически выгорела до
основания, это было не самым заметным изменением. Следовало
полагать, что произойдет что-то подобное. Дома в центральной части,
располагались прежде очень плотно. Разумеется, и там случались
пожары, но их тушили усиленные наряды. Но стоило упустить один
единственный очаг возгорания, как огонь мгновенно перекинулся на
соседние дома, и все покатилось как цепная реакция. Оберегаемые
правительством Москвы исторические памятники, дома с не одной
мемориальной табличкой на фасаде, были просто хорошими, сухими
дровами в самом центре города. Прежде такая возможность не
рассматривалась, но когда власть в городе полностью впала в
состояние паралича, и каждый отдельно взятый человек был сам за
себя, все произошло быстро. Рядом со старинными постройками было
припарковано множество машин, старые деревья, падая, перебрасывали
пламя и искры на соседние дома, и так продолжалось до тех пор, пока
огонь не остановился сам собой. Чуть подмоченный редкими ночными
ливнями, он все же угомонился, и теперь можно было наблюдать
совершенно выжженный безжизненный центр города такой непривычный и
пугающий.
К счастью я жил довольно далеко от центра. Идя по замусоренным,
заваленным хламом и остатками баррикад улицам, я с удивлением
наблюдал странную жизнь успевшую утвердиться в закрытом, зажатом в
кольцо, городе.
Продовольствие и медикаменты в столицу все еще поступали из
внешнего периметра. В какой-то момент, по словам свидетелей
открывались заграждения на блокпостах, и тепловоз разгонял состав
груженых вагонов пуская его накатом по рельсам. Толпы людей просто
набрасывались на еще катящиеся вагоны и словно пираньи растаскивали
с платформ все, что только способны были унести. Рассказывали, что
в этой страшной давке гибли десятки человек. Редко можно было
встретить праздно слоняющихся горожан. Каждый был чем-то занят. Я
два или три раза нарывался на большие отряды самообороны которые
патрулировали свои районы, выискивая чужаков рискнувших покуситься
на их территорию, и измененных - мутантов, как они их называли,
которые и сами не прочь были поохотиться на людей.