— Мы всегда знали, что кто-то из
покинувших бутон может увидеть это в своих снах. Пойдём, я отведу
тебя к тому, кто растолкует смысл увиденного.
Следуя за Амариллис к местному
экологичному общественному транспорту, я гадала, кто так ловок в
толковании снов. Какой-нибудь местный оракул? Или этим занимаются
маги? А может, как в том же Аватаре, меня законнектят к Древу, и
оно откроет какую-нибудь великую истину?
На вопросы Амариллис не отвечала, и
путешествие к верхним ветвям Древа прошло в молчании. Зато тот,
кого я увидела, едва мы вошли в одно из зданий, не был ни магом, ни
оракулом. Эпидерма сидящего за столом сильвари была чёрной, словно
остывшие угли, а жёлтые прожилки превращали его лицо в хищную
пугающую маску. Торчащие вверх ветки, заменявшие ему волосы,
довершали картину. Седьмой, мастер-ассасин, член Совета и один из
первых сильвари мира.
— Моё почтение, Седьмой, —
поклонилась ему Амариллис, и я поспешно повторила её движение.
Перед глазами невольно всплыла картина окровавленной головы дроу в
его руках.
— Для меня большая честь лицезреть
одного из первых представителей моего народа, — почтительно
поздоровалась я.
— Да, я один из первых сильвари, что
узрел небо Барлионы, — величественно согласился Седьмой. — Я живу
уже очень давно, ты знаешь об этом?
— Да, Седьмой, — ещё более
почтительно ответила я.
— Тогда представь, как мне надоело
расшаркиваться и слушать подобное за сотни лет, и переходи к делу,
— сообщил он, скривив губы в ухмылке. — Амариллис, что
произошло?
— Случилось то, чего ты опасался,
Эбен, — загадочно проговорила та, пока я растерянно таращилась на
члена Совета.
— И что она видела? — посерьёзнел
Седьмой.
— Раскол, — коротко бросила
Амариллис, и лицо Эбена помрачнело, как совсем недавно её
собственное.
Так, кто-нибудь объяснит, что я
сделала не так?
Словно услышав мои мысли, Седьмой
вздохнул и обратил своё пугающее лицо ко мне:
— Наверное, причиной этому то, что
ты Бард. Вы всегда видите и знаете больше прочих. Из-за
особенностей нашей расы сложно сохранить что-либо в секрете. Любой
момент твоей жизни может видеть один из собратьев, что всё ещё
пребывает в Сумеречном сне. Потому мы стараемся не иметь секретов
друг от друга. Так намного проще жить. Мы живём в согласии. По
крайней мере так было до недавнего времени.