- Я просто пытаюсь быть вежливой.
- У тебя это не получается, Кира. И осторожнее… Не ушибись.
Моя спина и вправду касается стены дома. Почти как вчера, с той лишь разницей, что сейчас вообще не понимаю, чего хочет Наиль. А он уже рядом. Стоит в полуметре от меня, засунув руки в карманы толстовки и смотрит так, что по этому взгляду вообще ничего невозможно понять.
- Я постараюсь, - огрызаюсь я и, отвернувшись, делаю вид, что потеряла к Наилю интерес.
Это играет свою роль - он тут же оказывается так близко, что снова начинает вжимать меня собой в твёрдую поверхность дерева. Одни небеса знают, чего мне стоит удержаться и не вцепиться пальцами в его одежду. Не прижать к себе с силой, чтобы знал - я никуда не собираюсь его отпускать.
- Почему ты такая? - выдыхает он в мои губы, но ответить не даёт. Захватывает их ртом в поцелуе. Влажном и сладком.
- Какая… такая? - уточняю, хотя мне уже глубоко плевать на всё. Лишь бы только целовал вот так.
- Такая, какая есть.
Он чуть отстраняется, кладёт ладонь на моё лицо, потирает большим пальцем губы и снова впивается в них поцелуем. Трахает языком рот, и нет в этом ни нежности, ни чего-то подобного.
- Потому что я тебя ревную, - успеваю признаться между жадными касаниями. Пальцы Наиля уже стаскивают с меня спортивные брюки. Одну штанину он буквально срывает с моей ноги, несмотря на то, что я всё ещё в обуви.
- Чёрт… я забыл гондоны, - вместо того, чтобы сказать хоть что-то по существу, шепчет Наиль.
Он уже ласкает меня пальцами. Потирает ими влажные складки, разводит их, играет с клитором.
- Для кого их… брал? Для Кати? - не сдерживаюсь я, хватаясь за плечи Наиля.
- Дура…
- Нет, скажи… для кого.
- Тебя трахнуть хотел.
- Хотел?
- И трахну. Но не сейчас.
Он затыкает мой рот поцелуем одновременно с движением, которым врывается в меня сразу двумя пальцами. Ловит вскрик наслаждения и боли и начинает иметь, быстро двигая рукой. Я в какой-то безумной эйфории - это даже не объяснить словами. Всё, на что меня хватает - откинуть голову и застонать. И скользнуть рукой за кромку штанов Наиля, чтобы мгновением позже обхватить пальцами горячий твёрдый член.
Наиль дёргается, как от удара. Отстраняется и с силой сжимает челюсти. Смотрит на меня с той тьмой в глазах, что уже стала привычной.