У Даши очередной кусок печенья едва не застрял в горле. Она обалдело уставилась на Лакшина и только спустя несколько секунд нашлась, что сказать:
— Ты там совсем перегрелся? Почему я должна тебя кусать?
— Ну как же? — выдохнул Лакшин, проговорил размеренно и чётко: — Яд «чёрной вдовы» убивает за час, яд чёрной мамбы — за двадцать минут. А твой, думаю, и за пять вполне справится. А мне проще сдохнуть, чем ещё пару часов вот в этом скакать. Да-аш!
Внезапно цепкий ехидный взгляд словно чуть-чуть затуманился, подёрнулся томной поволокой, стал мягким и масляным. Интонации тоже изменились, опять в них появились вязкие, певучие нотки.
— Ну дава-ай, ну-у. Куда ты предпочитаешь? В шею. — Лакшин, не отодвигаясь от диванной спинки, наклонил голову к противоположному плечу, провёл по шее указательным пальцем, остановился возле родинки, будто знал, что у Даши вечно за неё взгляд цепляется. — Или, может, ухо. А? — И теперь уже провёл по его краю, сверху-вниз, на мгновения сжал мочку.
Даша, застыв, следила за его рукой, взглядом скользила по прочерченным линиям. Ещё и родинка эта.
Да что ж такое?! Почему её так заворожило это зрелище? Она даже почти почувствовала под подушечками пальцев вместо шершавой бугристой твёрдости печенья тепло и бархатистость живой кожи. А ещё у неё, кажется, рот приоткрылся.
Короче, выглядит Даша сейчас полной идиоткой.
Она мотнула головой, избавляясь от наваждения, сглотнула — остатки печеньки, само собой — прочистила горло, прежде чем снисходительно фыркнуть и сказать:
— Извини. Ничем помочь не смогу. На примитивные формы жизни мой яд не действует.
— Ну а вдруг сработает, а? — по Лакшинским губам блуждала тень нахальной улыбки, пряталась в уголках, поблёскивала в глазах. — Ну, Да-аш!
И как у него так получается? Бархатные интонации, медленные, плавные движения, взгляд удава. Любая девушка только посмотрит и больше глаз отвести не сможет. Да таких и правда только внутри костюмов держать, в масках, которые раз в пять больше головы, чтобы не видно и почти не слышно.
— Всё, поднимайся, пошли. Пятнадцать минут прошло.
— Уже? — Лакшин страдальчески сморщился. — Не может быть! У меня сил нет. Мне не встать.
Даша хмыкнула, направилась к двери.
— Ну стой, стой! — завопил Лакшин. — Куда ты? А молнию застегнуть. Я сам не смогу.