— Он нам фоновое видео для спектакля делает, — поделилась подруга. — Знаешь, которое на экране на сцене идёт.
— Да знаю, естественно.
— Он и хореографам делал, — продолжала рассказывать Ульяна. — Для концерта. Не только он. Там ещё Юра. Это же как раз по их специальности.
— Неужели на всём факультете никого более приличного не нашлось? — с недоумением воскликнула Даша, но подруга пояснила уверенно:
— Говорят, они с Юрой лучшие.
— Юра-то может быть, — легко согласилась Даша. — Хотя я его и не знаю.
А вообще, если уж по справедливости, у них конкурс на специальность немаленький, идиотов не держат. Но она ведь и не считает Лакшина идиотом. Дело в другом. И Ульяна, словно мысли её подслушала, улыбнулась, поинтересовалась, и вроде бы как-то чересчур многозначительно:
— А Данилу, выходит, знаешь?
— Не то чтобы, — поправила её Даша, — но наслышана. В чём он на самом деле лучший.
— Да-аш, — протянула подруга с лёгким упрёком, — ну мало ли кто что говорит.
— Ага. Ты, значит, веришь, а я не должна? Потому что ты слышала хорошее, а я… не очень.
Ульяна рассмеялась.
— Да. И поэтому тоже.
Даша мотнула головой, выдохнула чуть покровительственно:
— Идеалистка ты, Ляна.
— А что в этом плохого? — удивилась подруга, добавила без нарочитого пафоса, спокойно и просто, ещё и чуть иронично: — В людей надо верить.
Но Даша всё равно бы в её искренности не засомневалась. Подруга действительно так считает и сама живёт по этому принципу: верит, доверяет, ищет в каждом хорошее, светлое, доброе. Но обычно в разумных пределах, не перегибает палку и адекватно оценивает окружающих. Ну… почти адекватно. Всё-таки существуют они — Ульянины розовые очки.
Лакшин, конечно, не гад и не законченный придурок, но и доверять ему — сомнительная затея. Слишком разное у них отношение и к людям, и к чувствам, и ко всему остальному тоже. Его жизненные принципы не просто не совпадают с Дашиными, они ей откровенно неприятны, а когда она находится рядом с ним, её нестерпимо тянет брезгливо поморщиться. Хотя сама она, естественно, тоже не идеал. Разве только про Ульяну без допущений можно сказать, что она по-настоящему хороший человек. Но в этом и кроется её самая большая слабость.
Юрик оказался очень даже ничего, совсем не такой, как Лакшин. Вполне нормальный парень, и, кстати, не менее симпатичный и привлекательный. Только привлекательность его была не нарочитой, не вызывающе-агрессивной. Светловолосый, довольно высокий, не худощавый, но и не крупный — в самый раз. Держался он деловито, дружелюбно и уверенно, и эта форма имени, Юрик, ему ничуть не подходила. Юра он, однозначно, Юра. И только Лакшин почему-то называл его немного пренебрежительно, словно ставил ниже себя.