- Где этот чертов ублюдок??
Джонни вскочил гораздо быстрее, чем в других условиях бы ему
позволил надорванный инопланетной заразой, продолжительным
употреблением наркотиков, несколькими неделями путешествия на
пределе сил и прошлой ночью с хозяйкой организм. Однако, как ни
быстр был перепуганный насмерть Хесс, Магда была на ногах еще
раньше него.
- О-оу, - только и успела выдохнуть она, пулей вылетая в
коридор.
Выскочивший вслед за ней Хесс буквально столкнулся с Кейт,
которая, судя по всему, целенаправленно шла именно на кухню.
Гадать, за кем она туда шла, тоже не было нужды. Однако испуганный
Джонни не мог сообразить, что могло вызвать настолько безудержный
гнев его хозяйки. Ночью, когда она, наконец, отправила его спать,
дочь Когтерога не выглядела злой, а скорее, даже наоборот.
Теперь лицо Кейт было перекошено от гнева. На побелевших
щеках явственно проступили невидимые раньше веснушки.
- В чем дело, Кэтти? - осмелилась подать голос Магда, явно
отвлекая внимание хозяйки и вызывая огонь на себя. - Чего он мог
натворить? Он же все время был тут...
Вместо ответа хозяйка отвесила Джонни такую оплеуху,
что тот, не удержавшись, влетел обратно в косяк кухонной двери и
крепко ударился головой. Не давая рабу опомниться, Кейт ударила
снова, потом еще и еще. Дочь Когтерога била ногами, никуда особенно
не целясь, вымещая непонятную ярость. Оглушенный, ошеломленный раб
пытался защитить руками лицо, скорчившись и прижимая колени к
животу, который страдал больше всего остального. Он не понимал, чем
мог вызвать неуправляемый гнев хозяйки, да и не пытался понять. Все
его существо было занято одним - инстинктивным желанием выжить.
Однако ничем помешать хозяйке он не мог. Кейт словно обезумела,
пиная его снова и снова, пока последний, оказавшийся достаточно
сильным удар не бросил его сознание в спасительную черноту...
Утреннее солнце весело освещало
заросшие колючей травой и редколистыми кустарниками улицы Рено.
Свежесть недавней ночи уже ушла, но знойное марево в воздухе еще не
висело. Обитатели города поспешно справляли свои дела, пользуясь
временем, когда можно было не умирать от жары и, торопясь успеть до
того, как солнце встанет в зените. Откуда-то слышалось коровье
мычание и унылый перестук колокольца. В длинных, тянущихся вдоль
дороги загонах, стрекотали крупные, размером с большую собаку,
зеленые ящеры, которых здесь разводили на мясо. На разбитых прямо
возле домов обширных грядках ковырялись огородники, чьи голые спины
блестели от пота. Дорогу то и дело перебегали куры и крикливые
босоногие дети. Лаяли собаки. В переулках подпирали стены
наркодилеры и наперсточники, которые нагло хватали за полы всех,
кто проходил мимо. Припозднившиеся утомленные проститутки неспешно
расползались по своим норам - на отдых до следующей рабочей
ночи.