Там жарко и душно, а Карен по-прежнему сидит на том же самом месте, где Анна ее оставила. Наполовину пустой пластиковый стаканчик с чаем стоит на столике с колесиками, в правой ладони она держит руку Саймона.
– Привет, милая, – говорит Анна.
– А, привет.
– Может быть, нам лучше уйти?
– Уйти? – Карен, не понимая, оборачивается к Анне. Она как будто в еще бóльшем ступоре, чем была раньше. Ее глаза покраснели, но Анна не уверена, что она плакала – она кажется слишком потрясенной для слез.
– Нужно забрать детей, – напоминает ей Анна. – Уже почти полчетвертого.
– Ах… да… конечно…
– Так ты готова?
Анне все это тяжело. Кажется жестоким заставлять ее уйти.
– Не знаю…
Долгое молчание. Анна просто ждет.
– Не знаю, смогу ли я прийти. Не думаю, что ему будет хорошо без меня.
Анна чувствует, что у Карен разрывается сердце; ее собственное тоже разорвалось на кусочки.
– О, дорогая!..
– Он не любит спать один.
– Да, я знаю. – Карен раньше говорила это Анне, и Анну всегда это удивляло – так странно для такого большого, похожего на медведя, мужчины.
– Я могу забрать детей, если хочешь, – предлагает она. – Если тебе нужно еще время.
Хотя непонятно, сколько еще времени понадобится Карен и как Анна будет занимать Люка и Молли все это время.
От такого предложения Карен вздрагивает:
– О нет! Я не могу просить тебя об этом. Нет-нет, я должна сама. Ты права. Я нужна детям. – Медленно, все еще сжимая руку Саймона, она встает.
– Он будет здесь, если ты захочешь вернуться позже, – говорит Анна.
– Будет?
– Какое-то время… да…
Сказав это, Анна вспоминает слова медсестры о вскрытии, а потом тело Саймона передадут в похоронное бюро; она чувствует, что и Карен вспомнила об этом.
Карен глубоко вздыхает:
– Пожалуй, я смогу увидеть его на похоронах. – Она неохотно отпускает руку Саймона и берет свою сумку. – Ладно. – Она изображает улыбку, хотя Анна видит слезы в ее глазах. – Пошли.
Анна тянет черный мусорный мешок – там лежит тяжелый портфель Саймона. Они выходят из комнаты и из больницы и подходят к машине. Анна кладет мусорный мешок в багажник, они садятся в машину и пристегивают ремни.
– Странно видеть тебя за рулем моей машины, – замечает Карен, когда Анна включает зажигание.
– А мне странно вести ее. Она настолько больше моей.
– Здесь грязно, – замечает Карен. – Извини.