Многие понимали правомерность предпринятых СССР действий. Как справедливо отмечалось американскими исследователями: «Советское решение разместить на Кубе баллистические ракеты средней и промежуточной дальности, похоже, явилось ответом на три главные озабоченности: 1) ощущавшуюся необходимость удержать США от вторжения на Кубу…; 2) ощущавшуюся необходимость подправить существовавший в пользу США огромный дисбаланс по числу обеспеченных средствами доставки ядерных вооружений; 3) желание, порожденное соображениями национальной гордости и престижа, осуществить в противовес развертыванию Соединенными Штатами ядерного оружия по периметру Советского Союза «равное право» Советского Союза развернуть свои собственные ракеты на территории, примыкающей к Соединенным Штатам».[87] Требовать от СССР вывода своих ракет из страны, куда они были введены с согласия дружественного правительства, американские власти не имели права. Советскому правительству следовало бы проводить твердую линию на обуздание зарвавшегося агрессора. Однако авантюрист от политики Хрущев с самого начала проявил слабость и колебания, которые по разведывательным каналам ЦРУ стали известны американскому руководству.
По команде Белого дома американские средства массовой информации начали оголтелую кампанию против СССР, лживо обвиняя его в проведении «агрессивной политики». Приказом президента США вводится военная блокада Кубы, все суда, направляющиеся в кубинские порты, подвергаются незаконному осмотру. Приводятся в состояние боевой готовности вооруженные силы. На Кубу готовится армия вторжения – 250 тыс. военнослужащих сухопутных войск, 90 тыс. морских пехотинцев и десантников, авиационная группировка, способная произвести две тысячи самолетовылетов в один день для удара по различным объектам острова. Из числа американских марионеток формируется новое правительство Кубы. Американское правительство намечает и ядерную бомбардировку. На юго-востоке США в воздухе круглосуточно дежурили стратегические бомбардировщики «Б-52» с ядерным оружием на борту. Как только один из них приземлялся для заправки, другой немедленно поднимался в воздух. Когда советские торговые суда подошли к границе блокады, одни из них получили приказ остановиться, другие – возвращаться в СССР.