– Короче, дело к ночи! Скажешь, вызвали меня компаньоны по делам фирмы!
– Сволочь ты, Володя.
– Знал, что добрых слов не дождусь, – улыбаясь, сказал Володя, потянулся к рюкзаку.
Лицо друга вытянулось, затем расплылось в широкой улыбке. Володя вынул бутылку водки и баночку чешского пивка. Оставив друга с двумя девицами, Володя прошёл к сторожу, выпросил велосипед и уехал в город.
– Я на тебе никогда не женюсь! – орал он во всё горло на ночной пустующей трассе.
Колбин не мог успокоиться, он полночи названивал друзьям, нащупывал знакомства, чтобы повлиять на доцента Хлопина как на основного работодателя. От самодурства Александра Юрьевича зависело будущее. Стипендии на жизнь не хватало, помощи ждать неоткуда. Работа – это жизнь. Как ни ноешь, ни канючишь, а подыхать всё одно не соглашаешься.
– Закрыл бы ты глаза, да продолжал дежурить. По-любому, сегодняшнюю смену тебе оплатят! – посоветовал дружок сокурсник.
– Спасибо, умеешь ты утешить.
– Не кани! Если что, я переговорю с кузеном. Всё будет в порядке! Всё, отбой! – Володя отключил телефон, зевнул и повернулся на другой бок.
Колбин посмотрел на деревянную дверь, неплотно примыкающую к косяку. Сквозь щель виднелась переливчатая рекламными огнями ночная улица. Запор был задвинут до отказа. Плюс к нему неоструганная доска на всю длину косяка, продетая в ручку. Пнуть разок какому-нибудь каратисту, и амба! Рассыпятся хитромудрые запоры. Не успел Колбин хихикнуть собственной шутке, как треснула доска и, под непрекращающимся давлением, сорвался железный засов.
– Всё нормально! – заявил парень в спортивном костюме. Поверх олимпийки из китайского ширпотреба на шее висела массивная позолоченная цепь. Он поднёс указательный палец к губам, а для убедительности жеста вынул пистолет из-за пазухи, направив ствол в голову сторожа.
Колбин сидел ни живой ни мёртвый, боясь шевельнутся.
– Сейчас ты дашь нам ключи от лаборатории Хлопина, проводишь туда, покажешь: что и как!
Колбин сидел и кивал.
– Ресницами не хлопай! А то глаза сомнёшь!
Парочка точно так же одетых бычков, только с цепями потоньше, заржала.
– Как скажете, – Колбин пожал плечами, стараясь показать, что ему всё равно: куда идти, что показывать.
Он провёл братков до кафедры биохимии, открыл двери.
– Куда теперь? – спросил Колбин.