Райка медленно выползла из под одеяла и стала натягивать на себя свитер с горлом, который ей мама привезла из Ирландии.
– Девушка! – Миша удивленно выкатил глаза, – зажаритесь!
От слова «зажаритесь» Раиса вздрогнула и бессознательно зажевала губами.
На дне рожденья действительно было страшно весело. Гости шумно переговариваясь, накладывали друг другу в тарелки разные вкусности. Райка вяло ковыряла вилкой в оливье, вытаскивала оттуда яичные крошки, тщательно обтирала их салфеткой и клала на язык. Она попробовала танцевать, но ноги разъезжались в разные стороны и получалась «Ламбада» на палубе штормового корабля. Люська от всей души мочила «русскую», яростно притопывая ногой, обутой в туфлю сорок третьего размера. Когда в темноте внесли обещанный трехъярусный торт с кремовыми розочками и свечами, Райка чуть не потеряла сознание и, сглатывая противную вязкую слюну, незаметно двинулась к выходу.
В день когда был сельдерей, Райка вызвала участкового врача. Он внимательно осмотрел Райку и, поставив предварительный диагноз «сердечная слабость», выписал кучу направлений на анализы и без разговоров открыл больничный лист. Райка лежала в постели чистая и умиротворенная, в голове ее звенели высокие мысли, она почти физически начала ощущать присутствие в комнате чего-то святого. Обещанная потеря десяти килограммов ее больше не занимала. Чего там десять! Она можно сказать находилась в полной прострации. Единственное, что ее смущало – это Мишино отсутствие.
– Ничего, – решила она в один из моментов возвращения из виртуального мира, – досижу на диете последние два дня, а потом устрою ему показательные выступления с шампанским, дичью и индивидуальным стриптизом! От этой чудесной идеи у Райки сладко засосало под ложечкой и она снова улетела на Альфа Центавра.
Миша позвонил сам. Он долго и нудно интересовался «как дела», «что нового»? Райка заговорщически молчала «Приходи, увидишь!» – кокетливо предложила она в конце разговора.
– Пока, до вечера! – попрощался Миша.
– По-о-ка! – довольно пропела в трубку Райка.
Миша сперва узнал Райку по косе. Потом вдруг в почти помутненном сознании возникли счастливые школьные годы, когда они вместе играли в драмкружке, он – прекрасного принца, она – злую ведьму из «Белоснежки». Только в этот раз Райка была без грима, но в таком же широком мешке (эх! Блин! Знал бы он сколько она за него отвалила!), такая же плоская со всех сторон, сутуловатая и неуклюжая (Эх! Знал бы он, что головокружение ловкости не добавляет!). С серым лицом, длинным носом и огромными черными кругами под глазами. Толстущая коса смотрелась кем-то в шутку забытым у нее на голове театральным реквизитом.