Наконец Брайс остановился перед большим ярко освещенным домом, откуда лилась музыка и слышался смех. Они обогнули его и оказались перед небольшой дверью. Брайс постучал. Трэйду стоило только взглянуть на дом, чтобы понять, куда их привел Брайс. Он в ярости встряхнул его.
– Ты рехнулся! Привести Рэн в такое место!.. Что она здесь будет делать?..
Брайс отбросил его руки и с неменьшей злостью ответил:
– Здесь безопасно, и это самое главное для нее сейчас! Или, по-твоему, ей лучше было остаться на Севере и угодить к хейлям в руки? Я спасаю ее и тебя тоже, так что оставь свой праведный гнев при себе! Предложи что-нибудь получше, если тебе не нравится мой план!
– Прекратите вы оба! – прошептала Рэн. – Вы перебудите весь город своими криками…
Трэйд замолчал и лишь недобро глядел на соперника.
Брайс повернулся к Рэн и смущенно пробормотал:
– Прости меня… Когда мы сюда шли, я думал, это хороший план. Но тебе и правда не место здесь… Это… это дом увеселений… одной моей… знакомой… Здесь нас не станут искать…
Они трое молча стояли друг напротив друга, и в эту минуту задняя дверь открылась. На пороге стояла полуодетая миловидная девушка. Она широко улыбнулась, увидев Брайса.
– Добро пожаловать, Лис! Мы уже не надеялись увидеть тебя! Селена скучала по тебе… – тут девушка увидела Рэн и остальных и осеклась.
– Все в порядке, Мира, они со мной. Проводи-ка нас к Селене, по тайной лестнице, поняла?
Воины Трэйда остались внизу, в большой зале, где все пили и веселились, а они трое поднялись вслед за девушкой на второй этаж. Мира проводила их в большой богато убранный альков и скрылась за занавесями. Рэн во все глаза глядела на это убранство. Конечно, она читала о таких домах, как этот, где останавливаются заезжие торговцы, воины и мореплаватели, изголодавшиеся по женщинам и удовольствиям. Но они представлялись ей грязными и запретными, а этот дом стоял совсем не на отшибе и был чистым и красивым. На стенах висели тяжелые тканые гобелены, пол был покрыт мягким ковром с затейливым рисунком. В углу комнаты она увидела ложе, изукрашенное слоновой костью, на шелковых простынях были разбросаны маленькие подушки, на шкуре белой кошки у кровати стоял графин с вином. По углам комнаты мягко горели свечи. Рэн уловила слабый запах благовоний. На всей обстановке лежал отпечаток сладострастия, даже неискушенная Рэн поняла, для чего были предназначены эти покои.