Крис стряпает ужасную гримасу, словно я предложила ей пойти тусоваться на городской свалке.
– Нет, спасибо. А как насчет того, что я возьму тебя на танцы? – она кивает подбородком в сторону лестницы. – Теперь, когда твоя сестра уезжает, мы можем реально повеселиться. Ты же знаешь, я всегда развлекаюсь.
Это верно, Крис вечно развлекается. Порой даже слишком много.
В НОЧЬ ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ МАРГО мы все втроем помогаем упаковывать последние мелочи в ее комнате. Китти аккуратно и красиво складывает ванные принадлежности в чистый контейнер для душа. Марго пытается решить, какую верхнюю одежду взять.
– Куртку и пуховик или только куртку? – спрашивает она меня.
– Куртку, – отвечаю я. – Она подойдет к любому случаю.
Я лежу на кровати и руковожу процессом.
– Китти, убедись, что колпачок лосьона хорошо закрыт.
– Он же абсолютно новый – разумеется, он хорошо закрыт! – бубнит Китти, но все равно перепроверяет.
– В Шотландии холодает раньше, чем здесь, – размышляет Марго, сворачивая пуховики и укладывая их в чемодан сверху. – Думаю, я все-таки возьму оба.
– Зачем тогда спрашивать, если уже решила, – удивляюсь я. – Кроме того, я думала, что ты приедешь домой на Рождество. Ты же приедешь на Рождество, верно?
– Да, если ты перестанешь ныть, – отвечает Марго.
По правде говоря, она собрала мало вещей. Ей нужно совсем немного. Если бы я собиралась, то упаковала бы всю свою комнату. Но Марго не такая. В ее комнате ничего не изменилось, ну, почти ничего.
Марго сидит рядом со мной, Китти подползает и присаживается в изножье кровати.
– Все меняется, – произношу я, вздыхая.
Марго морщится и обхватывает меня руками.
– Ничего не меняется, по крайней мере, не совсем. Мы же девочки Сонг навечно, помнишь?
Отец стоит в дверях. Он стучится, хотя дверь открыта, и мы его прекрасно видим.
– Я начну загружать вещи в машину, – заявляет он. Мы с постели наблюдаем, как папа спускает вниз один чемодан, а затем приходит за другим. Он иронично добавляет:
– Ах, нет, что вы, не вставайте! Не утруждайте себя!
– Не беспокойся, мы не будем, – вторим мы.
Всю прошедшую неделю папа пребывал в весенне-очистительном режиме, хотя сейчас вовсе не весна. Он избавился от всего: хлебопечки, которой мы никогда не пользовались, CD-дисков, старых одеял, маминой старой пишущей машинки. Все это отправится в Гудвил. Психиатр наверняка увидел бы связь между этой уборкой и отъездом Марго, но я не могу дать точное значение происходящего. Что бы то ни было – это раздражает. Мне дважды пришлось отгонять его от своей коллекции хрустальных единорогов.