Наконец появился дознаватель Щур. В кафтане укороченном, в сапогах выше колен, с увеличительным третьим глазом. Перво-наперво удалил всех лишних из трапезной и в сопровождении стольника, виночерпия и князя московского полез на чердак. Где на одной половине сохли трофеи охотничьи, на другой – пух с перьями для перин княжеских, а возле оконца чердачного лежал на пузе бочоночек, из которого текла-вытекала веселая медовуха!
– Батюшки! – завопил стольничий, – вчерась вечером с виночерпием мы собственными руками перетащили на чердак двадцать два полнехоньких бочоночка, а сейчас в наличии лишь один да и тот с дыркой!
– Перестань орать, – наступил ему на ногу дознаватель Щур, – и объясни толком, зачем нужно было перетаскивать бочоночки на чердачный сквозняк, если им место в подвале с одной и той же температурой?
– Потому, – затрепетал голосом стольник, – что подземные грунтовые воды вышли из-под контроля земли, угрожая затоплением погреба, и чердак оказался самым подходящим местом для временного пребывания бочоночков. Сам князь наш, Дмитрий Иваныч, отдал такое распоряжение.
– Я? – удивился князь московский и устремил взгляд на дознавателя. Тот понял и мигом взял расследование в свои руки. Для начала так встал на пороге, чтобы всяк входящий обязательно споткнулся о его ногу, отчего заранее приготовленный ответ в момент вылетал из головы входящего. Во-вторых, смотрел сквозь увеличительный глаз таким образом, что окончательно подавлял волю к лжесвидетельству. Веревочка в руках Щура крутилась, вертелась и, наконец, завязалась узлом на личности отсутствующего племянника виночерпия. Виночерпий без устали головой о стенку бился, пока Щур выяснял облик племянника. По словам виночерпия, племянник худосочен, голенаст, безбров, нос сливой с двумя дырочками и живет не в Москве, а в Переяславль-Залесском, в семидесяти верстах отсюда! А по описанию посторонних незаинтересованных лиц, племянник лопоух, броваст, носаст, с испепеляющим огнем во взоре! Не иначе, как происки нечистой силы, подумали все, кроме дознавателя, а стольничий тоже ударился лбом о стену:
– Где мои двадцать пять бочоночков просмоленных? Чем теперь буду людей опаивать?
– Остынь, – наступил ему Щур на ногу, – лет двести тому назад князь Изяслав в распрях ворвался на конях в Путивль-город, вотчину своего брата Святослава! Пограбил город, пригород, церковь, из княжьих погребов выволок двести бочек медовухи, а ты голову бьешь из-за каких-то двадцати! Твое дело давать правдивые показания, а не вышибать последние мозги!